"Жюль Верн. Драма в Мексике" - читать интересную книгу автора

поворачиваем к берегам Мексики. Всем известно, что у новой Конфедерации[7]
нет военного флота, а значит, мексиканцы купят у нас суда. Так мы не только
получим задержанное жалованье, но сможем еще и поделить между собой
вырученные за корабли деньги.
- Идет!
- А каков сигнал к бунту? - поинтересовался Хосе.
- На "Азии" запустят ракету, - объяснил Мартинес. - Нас десять против
одного, так что офицеры и глазом не успеют моргнуть, как окажутся, под
арестом.
- И когда подадут сигнал?
- Через несколько дней, как только достигнем широты острова
Минданао.[8]
- А вдруг мексиканцы встретят нас пушками? - усомнился Хосе. - Ведь,
кажется, есть указ Конфедерации, по которому все испанские суда берутся под
надзор. Этак вместо золотых монет можно получить железо и свинец!
- Спокойней, Хосе! Они нас узнают, и притом издалека!
- Но как?
- Поднимем мексиканский флаг! - Мартинес развернул перед бунтовщиками
зелено-бело-красное знамя.
Этот символ мексиканской независимости был встречен мрачным молчанием.
- Ну что, горько расставаться с испанским флагом? - насмешливо спросил
лейтенант. - Что ж, пусть те, кому жаль, выйдут отсюда и отправятся
исполнять приказы капитанов. А мы не желаем больше им подчиняться!
- Верно! - закричали матросы.
- Офицеры собираются вести суда к Зондским островам,[9] когда задуют
муссоны,[10] - продолжал лейтенант, - но мы и сами умеем сражаться с ними!
Тайное сборище закончилось, и матросы поодиночке возвратились на свои
корабли. А утром, на заре, "Азия" и "Констанция" подняли якоря и, держа курс
на юго-запад, на всех парусах двинулись к островам Новой Голландии.[11]
Мартинес вновь заступил на службу, и за ним, по приказу дона Ортевы, снова
установили наблюдение.
Мрачные предчувствия одолевали капитана. Он понимал неизбежность
поражения испанского флота, тем более при таком спаде дисциплины на военных
судах. Горячий патриот, дон Ортева глубоко переживал бесконечные
политические и военные неудачи своей страны. Одной из таких неудач стала
революция в Мексике. Иногда капитан беседовал об этом с Пабло, рассказывал о
былом величии Испании, о господстве ее флота на всех морях.
- Дитя мое, - однажды сказал он, - теперь на кораблях нет, и подобия
дисциплины. На борту "Констанции" пахнет бунтом, и не исключено, что меня
лишит жизни кто-нибудь из этих подлецов и предателей! Но ведь ты отомстишь
за меня? И за Испанию, которой они хотят нанести удар?
- Клянусь! - воскликнул Пабло.
- Постарайся ни с кем не ссориться и помни, что лучший способ послужить
отечеству - это выследить и покарать злодеев, собравшихся предать родину!
- Пусть я погибну, но сперва покараю изменников! - пообещал юноша.
Прошло три дня с тех пор, как испанские суда покинули Марианские
острова. Дул сильный бриз; "Констанция" шла на всех парусах, а грациозный,
длинный и узкий бриг скользил по волнам, легко взлетая на их гребни. Морская
пена достигла восьми его пушек. Вечером Пабло подошел к Мартинесу:
- Скорость двенадцать узлов, лейтенант. Если и дальше будем так