"Дмитрий Вересов, Федор Разумовский. Сердце льва (книга 1)" - читать интересную книгу автора

"Яву-350" вел кряжистый, как дуб, Деревянный, ручку газа "панонии" знай
себе накручивал патлатый Мультик, древний, полученный еще по ленд-лизу
"харлей-дэвидсон" Мататы летел замыкающим. Никаких скоростных лимитов,
никаких глушителей - "мундштуков на флейтах". И никаких прав и техталонов.
Хрен догонишь. Да и кто догонять-то будет? Мудак Кологребов на своем
УАЗе?..
Мелькали в свете фар деревья на обочине, со свистом бил в лицо ставший
ощутимо плотным воздух, злобно в сатанинском исступлении ревели
разъяренные моторы. Через четверть часа зарулили к местному клубу,
провели, не выключая двигателей, рекогносцировку - ага, вот они, вражеские
мотоциклы, полдюжины. Не побоялись, значит, куровицкие, приехали. Минимум
шесть человек. Максимум двенадцать. Интересно, сколько назад уедет, очень
интересно. Воюют ведь не числом - умением. А ничего у них драндулеты,
особенно вот этот "ИЖ-Планета", новье, муха не садилась.
Красносмородиновый.
- Андрон со мной, остальные на взводе. - Матачинский заглушил мотор, вылез
из седла "харлея". - Курощупов мочить беспощадно.
Твоя правда, атаман, без пощады. А как иначе-то? В субботу двое наших,
Триппер и Витька Жлоб, съездили в Куровицы на танцы и, несмотря на
миролюбие и такт, конкретно получили по мозгам. В бубен, в нюх, в пятак, в
ливер, еле ноги унесли. И это невзирая на бессрочный, заключенный еще
зимой пакт о ненападении! Немыслимое вероломство, куда там Геббельсу с
Гитлером. А впрочем, что с них взять, курощупы они и есть курощупы,
деревня, ложкомойники. За что и будут наказаны. По всей строгости
сиверского закона.
- Припас-то не забыл? - Матачинский с ухмылкой взглянул на Андрона,
сплюнув, подмигнул и стал подниматься на высокое крылечко клуба. - Если
что, гаси сразу.
Крепким, с лицом широким и брылястым, он удивительно напоминал бульдога -
такой же верткий, приземистый, вцепится - зубов не разожмет. Порода, гены.
Дед его был знаменитым медвежатником-шниффером, работал с Ленькой
Пантелеевым и щелкал сейфы словно орехи. Отец, законный вор с кликухой
Шкворень, ушел в Отечественную на фронт, геройски воевал и после был
зарезан своими же подельщиками. Старший брат, гоп-стопник Винт, всласть
покуролесил по Союзу, заслужил авторитет от Якутска до Сургута и нынче в
ранге особо опасного рецидивиста отдыхал на строгаче в Усть-Куте. Одно
слово - семья. Куда от нее...
А с Андроном Матата познакомился на танцах позапрошлым летом. Решил
развлечься, поучить жизни приезжего фраерка. А получилось настоящее
мужское ристалище с выбиванием зубов, пинками по яйцам, ударами под дых.
На равных. Подрались, подрались, потом выхаркнули сопли, вытерли носы и
вдруг рассмеялись - с полнейшим взаимным уважением. Дружба, она, как
известно, начинается с улыбки. Боевая тем более. А повоевать с той поры
пришлось немало.
В клубе между тем ударил барабан, бас пошел сажать нехитрую квинтовую
тему, и лихо взвелась песнь про Москву златоглавую - громко, забойно, с
полетностью и реверберацией. Звук пробирал до глубины души, благо акустика
способствовала - клуб размещался в здании бывшей церкви.
Эх, конфетки-бараночки, словно лебеди саночки, Эх вы, кони залетные...
Когда Андрон и Матачинский вошли внутрь, их окружила плотная,