"Лев Вершинин. Первый год Республики (Авт.сб. "Хроники неправильного завтра") [АИ]" - читать интересную книгу автора

черниговцев, наносят им ----- к восставшему полку у
поражение близ Ковалевки... - Ковалевки...
4 января
Пленные черниговцы ---------- Армия конституционалистов
доставлены в Белую Церковь -- занимает Белую Церковь.
Далее:
смотри учебники истории ------- ?



ОТ АВТОРА

Коротко объяснюсь.
Очевидно заранее: так не было! - воскликнет некто, прочитав повесть;
так не могло быть! - добавит другой. Согласимся: так не было. Все
случилось иначе, и люди, мною оживленные, не таковы были, какими описаны.
Однако! отчего ж такое мненье, что и быть не могло? История не пишется
в сослагательном наклонении, да; но и то верно, что каждый миг жизни, едва
лишь миновав, уже История. Каждый шаг мог быть иным и - соответственно -
влек бы иные последствия.
Поэтому отвергаю злословье придир; ведь есть же в тугом узле событий, и
дел, и чаяний, и судеб людских нечто, воспрещающее, сказать с
уверенностью: вот свершившееся; иначе же - никак!
Было. Не было. Могло ли быть? Кто ответит...
И еще. Есть в российской душе некое свойство, заставляющее ее терпеть
даже и невыносимое. Но порой - в не самый хмурый день накатится нечто
неясное, и - взрыв! вспышка! с болью, с кровью на выдохе! уж не думая ни о
следствиях, ни о смысле, ни даже и о жизни самой...
Тогда - вперед! В стенку лбом, лицом в грязь, давя, оскальзываясь,
вновь вставая и вновь! - лишь бы не покориться... и уж не понять самому:
зачем? для чего? а все та же мысль, и только она: не уступить!
И лишь после, когда совсем иссякнут силы, оглянешься! - а кругом
пепелище, и вороний грай, и кровь стынет; тогда только, будто с похмелья
проснувшись, спросишь себя: к чему?!
Но не будет ответа.
Впрочем, несообразность сия не одной лишь России свойственна...



ПРОЛОГ: 1826 ГОД, ИЮЛЬ

Фельдъегерь спал, глядя на императора.
Плечи развернуты, руки по швам, каблуки сдвинуты, глаза выкачены - и в
них абсолютная, ослепительно прозрачная пустота. Император понял это за
миг до гневной вспышки, а сумев понять, осознал и то, что темные лосины -
отнюдь не дань варшавской моде, а просто вычернены грязью по самый пояс.
И обмяк.
- Подпоручик!
Ни звука в ответ.
- Подпоручик!