"Лев Вершинин. Лихолетье Ойкумены ("Приговоренные к власти" #1)" - читать интересную книгу автора

Македония. Эги. Середина лета года 457
от начала Игр в Олимпии
- Поклонись батюшке, великий царь, поклонись низенько!
Иссохший, словно египетская мумия, похожий на громадный скелет, плотно
укутанный, несмотря на нещадную июльскую жару, в подбитую заячьим мехом
накидку старик, тяжело опираясь на костыль, приподнял правую, пока еще
послушную руку, указывая на невысокую белокаменную усыпальницу.
- Ба-а-атюшке?
Пустые, прозрачно-синие глаза стоящего рядом мужчины, облаченного в
шитый золотом пурпурный гимантий*, быстро-быстро замигали, а на круглом
добром лице с вяло отвисшей губой и почти незаметными белесыми бровками
выразилось полнейшее недоумение.
Царь Македонии Арридей-Филипп не впервые приезжает в это скучное место
близ старой столицы Македонии, и каждый раз, когда он здесь, ему велят
поклониться батюшке. Но разве батюшка живет здесь, в этом неудобном домике с
колоннами? Арридея не проведешь! Он-то знает: батюшка ушел далеко-далеко,
даже дальше, чем Вавилон, и никогда уже не вернется. Арридей умный! Он
знает: если бы батюшка и вправду жил в этом белом домике, он бы обязательно
вышел поздороваться с сыном и, конечно же, дал бы ему вкусную лепешку, как
это было когда-то... давно... Арридей не помнит точно, когда...
"И все-таки он очень похож на Филиппа, - стараясь попрочнее держаться
на непослушных, подгибающихся ногах, подумал Антипатр, наместник Македонии,
Старейший из вождей. - Если бы не эти пустые глаза, не слюна на подбородке,
можно было бы подумать, что это сам Филипп, только молодой..."
Ноги все-таки вели себя подло.
Антипатр покачнулся, и тотчас на помощь кинулись двое: Кассандр,
сынишка, и доверенный раб, почти ровесник хозяина, однако вполне сохранивший
силы. Но раньше всех успел царь: он хоть и стоял несколько впереди, но
почувствовал что-то неладное и обернулся, подставляя крепкие руки. И в это
мгновение лицо его не было глуповатым.
- Благодарю тебя, великий царь, - улыбнулся Антипатр, утверждаясь на
ногах при поддержке сильных и ласковых рук базилевса.
Старик не был удивлен, он был тронут до глубины души.
Арридей - хороший мальчик, не будь он дурачком, из него получился бы
прекрасный царь, настоящий; в нем действительно есть много от
покойника-отца, не то что в Гаденыше: тот был истинным отродьем Большой
Гадины, своей маменьки, ставшей проклятием Македонии и дома Аргеадов...
Тень набежала на морщинистое лицо, и тяжкий вздох вырвался из хрипло
клокочущего горла.
Ведь говорили же Филиппу - и он, Антипатр, и Парменион, и многие
другие, кому нельзя было не верить: не бери в дом эту молосскую ведьму, она
тебе не пара, ничего хорошего из этого не выйдет. Бывает такое: с первого же
взгляда на человека видишь - Гадина, и все дальнейшие наблюдения лишь
подтверждают первое предчувствие.
Куда там! Обычно прислушивающийся к советам друзей Филипп порой бывал
упрямее осла, вот и в тот раз уперся рогом: "Плевать! Очень хочется!" - и
женился-таки на этой девке из Эпира! Да - красавица! Но с глазами
кровососущей ведьмы и неприятно сварливым голосом!
Женился. И что же?
Много ли счастья принесла она в дом Аргеадов?