"Лев Вершинин. Лихолетье Ойкумены ("Приговоренные к власти" #1)" - читать интересную книгу автора

креслице, умело сработанное из деревянных планок и переплетенных ремней.
Не доверяя рабам, самолично усадил отца, заботливо подоткнул полы
накидки, оберегая от сквозняков.
И отошел в сторонку, зная, что отец любит размышлять в одиночестве.
Он хороший мальчик... да... и Арридей тоже хороший мальчик... да...
Антипатр пытался поймать ускользнувшую мысль, но это никак не удавалось; в
последнее время такое случалось с ним все чаще и раздражало до злого
крика...
Ах да, конечно же, как он мог забыть!
Никому и никогда не удастся поставить македонцев на колени и сделать
Македонию придатком Азии! Тупой фанатик Пердикка сделал вид, что не понимает
этой простой истины, и поэтому его съели нильские крокодилы. Хорошим
македонским мальчикам надоело вытягиваться перед возомнившим о себе
ничтожеством, ручным псом наказанного Богами Гаденыша; они поступили так,
как надлежит свободным людям поступать с теми, кто пытается заставить их
ползать на коленях...
Азия?.. А что Азия?! Огромная кормушка, которая должна принадлежать
победителям. Кто проливал кровь, покоряя Восток, тот и должен обладать
Востоком, как же иначе? И не нужен державе никакой Верховный Правитель!.. У
Македонии, хвала Богам, есть царь Арридей-Филипп, не очень умный, правда, но
зато настоящий Аргеад, македонец без единой капли чужой крови, не чета
Гаденышу, тем более - его персидскому ублюдку! Тот вообще непонятно что:
всего лишь на четверть македонец, еще на четверть, по ведьме, - молосс, а
наполовину и того круче - варвар, азиат, недочеловек...
Какое, собственно, он имеет отношение к державе, созданной сынами
Македонии?
Наместник Македонии пожевал беззубыми деснами, облизал нещадно сохнущие
губы.
Именно так он и сказал тогда, в Трипарадисе, слово в слово, и мальчики
рукоплескали ему стоя, грохоча бронзой и золотом парадных доспехов, а он,
неловко держась за поручни возвышения, отвечал им доброй, отеческой улыбкой.
Тогда он впервые увидел Азию, и она не понравилась ему.
Она не нужна Македонии. Антипатр был уверен в этом и раньше, но
уверился окончательно, поглядев на пестрые базары тамошних городов, на
плутоватых восточных людей, гнущих спины перед силой и всегда готовых
ударить исподтишка. Пусть достается тем, кто хочет превращаться в восточных
царьков. Антипатр же презирает ее и сына, Кассандра, воспитал так же. Иное
дело - Эллада; терять ее нельзя ни в коем случае, и когда эллины попытались
бунтовать после смерти Гаденыша, Антипатр железной рукой убедил их в том,
что они не правы...
В тот год он в последний раз сел на боевого коня.
А пустое, лишенное смысла звание Верховного Правителя державы... да
кому оно нужно?! Он лично отказался от него легко и спокойно, зато с
благодарностью принял предложенный мальчиками титул Старейшего, потому что
это, помимо прочего, истинная правда! Он самый старый из ныне живущих
македонских вождей, и даже проныра Антигон, перешагнувший шестой десяток,
рядом с ним - юнец. Во всяком случае, именно Антипатр представил некогда
его, потерявшего глаз в бою, Филиппу и рекомендовал в этерию...
И еще он забрал с собой на родину царей.
Обоих.