"Петр Петрович Вершигора. Люди с чистой совестью (про войну)" - читать интересную книгу автора

памяти после боя: звон в ушах от бесконечных выстрелов и страшная
жажда.
Мы заняли оборону в окопах. Наступила ночь. Я выставил караулы и
наблюдение. Свободные бойцы, свалившись от усталости на дно окопов,
спали. Я не мог уснуть, и вот именно тогда, ночью, я понял, до конца
осознал, что на войне нельзя показывать врагу спину. Солдат,
показывающий врагу спину, вызывает у противника уверенность в победе
и, кроме того, служит прекрасной мишенью.
Утром мы много толковали об этом с бойцами, и в следующих боях,
которые происходили каждый день, я увидел, что бойцы действительно
поняли меня по-настоящему...
Это была ночь на 3 августа 1941 года.
В эту ночь в Москве, под гром зениток, отражавших воздушный налет
немцев на столицу, родился мой сын Евгений.


2

Бои на окраинах села Степанцы становились с каждым днем все сильнее
и ожесточеннее. За несколько дней было не менее десятка жестоких
схваток и бесчисленное количество мелких стычек; мне приходилось
принимать в них участие, и я уже чувствовал себя старым солдатом.
Взвод, над которым я принял команду в первые дни боев, сильно поредел,
так же как роты и батальон. В течение нескольких дней я успел пройти
практический стаж командования взводом, затем ротой, поработал в штабе
батальона, потом опять командовал ротой, а на десятый день боев
командовал батальоном. Мы стояли в обороне все на одном и том же
месте; отвозили в тыл раненых, вокруг нашей обороны выросло много
свежих могильных холмов. У самой дороги, возле штаба батальона, была
могила политрука, который сделал меня солдатом.
В первом, особенно памятном для меня бою я потерял политрука из
виду и только после окончания боя узнал, что бойцы видели его на
свекловичном поле. Он был ранен в горло. Ночью мы - несколько человек
- переползли на это место и нашли его уже мертвым. Отнесли назад, за
передовую линию, и похоронили.
Батальоном мне пришлось командовать после четырех командиров,
сменившихся за эти несколько дней. Он состоял из сотни бойцов,
закалившихся в беспрерывных боях.
Наша оборона располагалась вправо и влево от магистральной дороги,
ведущей от станции Мироновка к переправам через Днепр возле Канева.
Мироновка была в руках у немцев. Канев - у нас. Наш батальон
перекрывал эту дорогу. Вдоль ее противник вел ожесточенное
наступление.
Приняв батальон, я сразу перевел его штаб и свой командный пункт в
крайний дом села Степанцы. Я думал, что если штаб будет в стороне от
дороги, бойцы поймут это как стремление начальства остаться в стороне
от оси наступления противника. Перевод штаба - простой маневр - вселил
в бойцов уверенность. Люди увидели, что командование не собирается
отдавать дорогу противнику, будет стоять здесь вместе с ними и с
дороги не уйдет.