"Йозеф фон Вестфален. Все не так Самообвинения одного воспитателя" - читать интересную книгу автора

провести вечер дома без родителей - понятным образом.
Быть посланным в кино - безобиднейшее оскорбление. Пустяк. Настоящая
пытка - это другое. Незаинтересованность, к примеру. Просто у кого-то не
получилось зачать или воспитать интересующихся деток. Плохо. Однако еще
хуже те родители, которые громогласно сокрушаются по поводу детской
незаинтересованности. Но самое плохое из этого: надо молчать, если не
хочешь быть в дополнение к воспитателю-неудачнику еще и
культурно-пессимистическим подлизой. Поэтому наш педагогический опыт мы
храним при себе. По большей части. Когда наивные юные родители, едва
успевшие в своем упоении разослать вести о рождении малыша, начинают
надоедать своим друзьям историями о стрессе с младенцем и размышлять о
более легких временах, мы только вполголоса говорим:
- Тогда-то все и начнется.
На порядок хуже самых скверных родители-хвастуны. Клянемся всеми
святыми: если один из монстров, произведденых нами на свет, проявит
интерес хоть к чему-либо, мы никогда никогда не будем воображать, что мы
родители этого вундеркинда.
Мы все сделали не так. Неправильно. С этим молча соглашаешься. Это как
несчастный случай. Повреждения налицо, ничего нельзя исправить, только
платить платить платить. Помощь отстающим. Почему у нас не получается
иметь подходящих детей! Мы их, пожалуй, заслужили. Каких только книжек с
картинками мы для них не покупали!
Утешение, что могло быть и хуже, действует недолго, к тому же, если
преподносится самими чадами. Вот дочка, которая с трудом перешла в
следующий класс, приняв стойку, требует разрешения уходить из дому до 4
утра, и при попытке защититься выставляет оружие:
- Скажите спасибо, что я не сижу на наркотиках!
Впрочем, и правда ведь не сидит. Плевать на заинтересованность!
Собственно говоря, это самосознание тоже радует, считаем мы, зажимаясь в
комплексах.
Определенный эрзац тому, что дети в 16 не знают, что такой Кандински,
больше не берут уроков игры на пианино и поклоняются такой музыке и таким
телесериалам, которые и в самом деле на три порядка ниже, чем те, что были
нам по душе. Так оно и есть!
Конечно, мы опасаемся ввести в раж детей нашими стариковскими
аргументами. Мы наблюдаем борьбу между глубокой убежденностью и
покорностью, которая трижды на дню происходит в наших воспитательских
мозгах и отбирает силы, тотчас требуем 50 марок сверху на что-то
непроверяемое, исчезаем, а тысяча вопросов при этом остается. И вот мы
(одержимые успехом бывшие - пустомели-уклонисты от успехов)
всегда непринужденно обращались с деньгами. И не потому ли дети наши
либо ужасно непрактичны, либо ужасно хитры?


1995