"Павел Вежинов. Барьер" - читать интересную книгу автора

расположение, но не понимаю почему. Похоже, что люди молчаливые, лишь
время от времени изрекающие едкий парадокс, вызывают большой интерес, чем
записные остряки вроде тех, какими любила окружать себя моя жена. Я
пересек зал, стараясь не смотреть по сторонам, и сел за столик в самой
глубине. Однако, вместо того, чтобы окончательно успокоиться, почувствовал
себя в каком-то странном вакууме.
Заказал белый итальянский вермут, сладковатую и противную бурду,
которую и пить-то не стоит. Но чем прикажете надираться в такой поздний
час? Только теперь огляделся по сторонам. В этот вечер в ресторане было
довольно пусто и непривычно тихо. Тишина словно въелась в красные плюшевые
занавески. В ее прозрачной паутине бесшумно, как пауки, скользили
официанты, молчаливо и ловко обслуживая посетителей. Это, пожалуй,
основное достоинство этого заведения, потому как холодная телятина,
которую мне подали, была жестковата. Я выпил еще рюмку вермута, потом
чистое, с одним только кусочком льда виски. По телу разлилось приятное
тепло.
В таких случаях воображение сразу же оживает и расправляет, словно
готовясь взлететь, тонкие, синие, как у стрекозы, крылышки. Но на сей раз
оно только-только зашевелилось, как один из официантов подошел ко мне и
вежливо сказал:
- Товарищ Манев, вас приглашают за длинный стол.
Никакого длинного стола я, проходя, не заметил.
- Кто приглашает?
- Большой Жан.
- Пьяный?
- Нет, нисколечки.
Я вздохнул с досадой. Большой Жан был мой портной. Обижать своего
портного, особенно если хочешь быть хорошо одетым, нельзя.
- Скажите, что сейчас приду, - ответил я.
Доел, не торопясь, телятину и мрачно направился к столу, за который
меня пригласили. Да, Жан действительно собрал с десяток своих почитателей
и клиентов. Завидев меня, он стал в своем безукоризненно выглаженном
костюме немыслимого сиреневого цвета. Этот человек, с таким вкусом
одевавший других, совершенно не умел одеваться сам.
- Представлять моего гостя, думаю, нет необходимости, вы все его
знаете.
Вряд ли, подумал я, садясь на почетное место рядом с ним. Я не
эстрадный композитор, чтобы на меня с восторгом глазели девушки из
модерновых кафе. К счастью, я увидел за столом несколько более или менее
знакомых физиономий, режиссера со студии мультфильмов, барменшу из
дневного бара. Как часто случается в последнее время, женщин было больше,
чем мужчин, и они вовсю веселились, что-то кричали уже визгливыми от вина
голосами. В конце концов, я сам виноват: даже острый кинжал одиночества не
так страшен, как подвыпившая, шумная и скучная компания.
Но могло быть и хуже, если б они, скажем, были бы совсем пьяные или
спорили о машинах и футбольных матчах. Эти по крайней мере толковали о
фильмах, хотя и болгарских. Жизнь моя полна таких бесцельно проведенных
вечеров и ненужных знакомств, которые иногда обременяют меня годами. Я
уставился в рюмку, стараясь не отвечать на вопросы, не улыбаться, не
проявлять излишнего интереса ни к кому и ни к чему. В общем, смертельно