"Павел Вежинов. Мой первый день" - читать интересную книгу автора

- Вот то-то и оно! - ответил он живо. - В этом наша сила и наша
слабость. И потому мы первым делом должны были возвратиться к стереотипу
жизни прежних исторических эпох. Осуществление этой задачи стоило нам двух
веков огромных усилий. Вы не представляете, сколько средств мы затратили,
чтобы вернуть Земле облик, который в течение тысячелетий так легкомысленно
искажали...
- Неужто это так важно? - спросил я скептически. Он почувствовал иронию
и быстро взглянул на меня.
- Нет-нет, это не возврат к примитивной жизни. Мы усовершенствуем формы
нашей современной цивилизации. И самое главное для нас - это общность
человеческого рода, его цепей и идеалов. А вторая основа, на которой крепнет
(ну хотя бы в настоящий период!) наша человечность, наша нравственность, -
это искусство.
- Искусство? - переспросил я недоверчиво. - Что общего имеют эти
проблемы с искусством?
- Как что? Разве на Дрии нет искусства?! - изумился Мишель.
- Конечно, есть...
- Какие виды? - перебил он нетерпеливо.
- Самое древнее - живопись. За ней идет музыка. И, как продукт новейших
достижений цивилизации, - кино во всех его разновидностях, включая экранное
воспроизведение наших мечтаний и чаяний.
Последние мои слова его явно заинтересовали. Расспросив меня более
подробно, Мишель воскликнул, что это чудесно. Однако, поразмыслив, добавил
без энтузиазма:
- Но в то же время и опасно. А теперь скажите мне - какова ваша
литература?
Это понятие мне не было известно и не вызвало в моем сознании никаких
ассоциаций. Мы потеряли четверть часа, пока разобрались, о чем идет речь.
- У нас нет литературы, - пришел я к выводу. Мишель посмотрел на меня
приблизительно так, как несколько раньше я смотрел на мертвую рыбу.
- Но ведь это невозможно! - воскликнул он наконец.
- Почему же? - сказал я обиженно. - Что-то подобное было у моих
предков, но памятники их письменности были уничтожены как источник опасной
идейной заразы...
Мишель рассмеялся - так же, как тогда, когда увидел меня с удочкой в
руках.
- Да, нечего сказать, постарались! - пробормотал он с издевкой.
Я почувствовал легкое раздражение. Неужто я позволю этому субъекту,
живущему на заре человеческой цивилизации, учить меня уму-разуму?
- Не понимаю, почему вы касаетесь искусства в такой серьезной беседе, -
сказал я. - Ведь оно создано для развлечения.
- Мне трудно убеждать вас словами, - серьезно сказал он. - Когда
познакомитесь с нашим искусством, тогда и побеседуем... Могу лишь сказать,
что главная его задача - исследовать тончайшие и сложнейшие движения
человеческой души.
- Ну-у, это предмет науки! - возразил я. - Мы эту науку называем
психологией.
Мишель отрицательно покачал головой.
- Это не одно и то же! - сказал он убежденно. - Искусство, как и наука,
анализирует и обобщает. Но делает это в едином процесс творческого