"Павел Вежинов. Весы" - читать интересную книгу автора

этой ничтожной одежде...
- Какая у вас красивая машина, - сказала она, - вас все красивое. И
жена у вас красавица. Говорят, она - одна из самых элегантных женщин в
Софии. Как прошла мимо меня, даже не взглянула.
- Это очень плохо.
- Нет-нет, я ничего плохого не хотела сказать. Си не знаю, зачем
брякнула такую глупость.
- Магда, будь ты моей женой, что бы ты делала? - Что бы я делала? - она
взглянула на меня, на миг в ее глазах вспыхнула искорка безумной надежды, -
бы на вас стирала, гладила, я бы для вас готовила по два, нет, по три раза в
день...
- Целовала бы...
- И целовала бы, - отважно повторила она, - пока у меня голова не
закружится... Пока у вас голова закружится...
- Магда, Магда, - с горечью сказал я, - для чего мы живем, если наши
лучшие надежды никогда сбываются...
- Никогда, - подтвердила она. - Вот и обманы ешь себя, как можешь...
Мы подъехали к дому. Я поставил машину на тротуар, мы вышли, и на
прощанье я на самом деле поцелвал ее тоненькие пальчики. Она поспешно
отвернулась и как слепая пошла по серому некрасивому тротуару. Сам того не
желая, я немного подождал, обернется или нет, но она, слава богу, не
обернулась. Я поднялся к себе. Лидия сидела у телевизора как
загипнотизированная и смотрела фильм. Молодая девушка в белой блузке стояла
у окна со старинным переплетом; за окном хлестал дождь, крупные капли
стекали по мутному стеклу. Должно быть, какой-то гений намекал, что это не
дождь идет, а плачет ее душа, раненная каким-нибудь проходимцем вроде меня.
Я виновато помолчал, потом сказал:
- Лидия, я задыхаюсь в этом городе. Давай поедем завтра куда-нибудь.
- Куда? - спросила она, быстро глянув на меня. Я вздрогнул. Такой же
взгляд, с той же искоркой безумной надежды.
- Да куда угодно, лишь бы за город. Только тут она оторвалась от
экрана.
- Тогда давай съездим в Боровец, ты любишь там бывать. Или хотя бы на
Аистово гнездо.
Я даже не спросил, что это за гнездо, оно меня не интересовало. Я был
слишком удивлен самим собой. Впервые с тех пор как открыл глаза, как
почувствовал самого себя, я увидел кончик своего пальца, пальца моей
настоящей человеческой руки.
Чем дальше оставался город, тем яснее и чище становился воздух. Дома и
деревья казались близкими и удивительно зримыми. Глаза мои стремились
поглотить и навсегда удержать в памяти все вокруг, во мне была совершенная
уверенность, что я - единственный человек на планете, который знакомится с
ней таким невероятным образом. Оно и понятно. Кто, кроме меня, увидел ее
впервые в сорок шесть лет? Я вел машину не торопясь, медленно, стараясь
ничего не упустить. Лидия молча сидела рядом, смотрела перед собой и,
наверное, ничего не замечала. На этот раз я ее очень хорошо понимал:
замечать было нечего. Таков человек и такова любая жизнь: быстро привыкает,
легко насыщается и замыкается в себе. Кто знает, может быть, именно поэтому
природе пришлось изобрести смерть. У жизни не хватает сил быть вечной - по
крайней мере, у этой жизни, на планете, где мы живем.