"Павел Вежинов. Весы" - читать интересную книгу автора

старшему было лет десять.
- Серьезно? Сколько же ей было лет?
- Около тридцати. Что ты хочешь от чешки, они же не думают, когда
рожают.
- Но она говорила по-болгарски.
- Да, она родилась и выросла в Болгарии... и очень рано вышла замуж за
чеха... то ли артиста, то ли писателя... Ты по ней прямо с ума сходил. Но
как бы там ни было, отделался ты легко: она вернулась к мужу.
И Лидия нервно опрокинула рюмку, которая и так была совершенно пуста.
- Лидия, это не все, - сказал я.
- Конечно, не все! - отозвалась она раздраженно. - Потом Зденка
вернулась в Прагу и развелась с мужем. А ведь, в сущности, была очень
неплохая девчонка, добрая и простодушная, хотя и до нелепости красивая.
Конечно, интеллекта у нее не хватало, вот и осталась на бобах. Ей ты тоже
сломал жизнь, как... - она посмотрела на меня своими мертвыми глазами и
резко сказала, - раз ты такой наглый, закажи мне еще вермута!
Не говоря ни слова, она выпила еще две рюмки. Я тоже молчал, - нам
больше нечего было сказать друг другу. В обратный путь мы отправились еще
засветло. Кажется, она немного успокоилась, но продолжала молчать. Я
чувствовал, что сейчас она ненавидит меня куда яростнее, чем любила
когда-то. Да какого дьявола? Что это за непонятная стихия у людей? Почему им
надо обязательно обрушить на одного человека всю свою любовь? А потом - и
всю ненависть? Все люди на свете похожи Друг на друга, зачем внушать себе,
что один из них - какой-то особенный и неповторимый, и на него одного
обращать все ураганы своих чувств. Ведь настоящий ураган качает не одно
дерево, а весь лес...
За весь вечер Лидия так и не сказала ни слова. Мы молча поужинали,
потом она ушла в холл и включила телевизор. Я услышал какую-то
отвратительную эстрадную песню и был уверен, что ее исполнители под стать
песне, если не хуже. Мне ничего не оставалось делать, как убраться к себе в
кабинет. Теперь-то и я знаю, как это страшно, когда двое под одной крышей
молчат. Куда страшнее, чем если бы они осыпали друг друга упреками. Это,
конечно, еще не ад, но одно из самых пустынных и безнадежных его преддверий.
Но тогда я не чувствовал этого так, как почувствовал бы в нормальном
состоянии. Я просто не сознавал за собой вины. Как я могу отвечать за
что-либо, чего не делал? Если поступка нет в памяти, это все равно, что его
вообще не было! Вот как я думал. Я уверен, каждый меня поймет. И никто,
конечно, меня не оправдает. А как мне оправдать Лидию? Я очень хорошо
понимал, что она находится под влиянием чувств. Но ведь не может и в чувстве
не быть хоть какой-то доли рассудка. А в рассудке - какой-то логики. Так я
тогда думал и был совершенно прав, теперь я это знаю. Напрасно люди пытаются
оправдать свои безумные поступки взрывом чувства-гнева или ярости, например;
на самом деле в этих поступках выражается их настоящая суть.
На другое утро она подала завтрак и куда-то исчезла. Нет, дома ее не
было: я слышал, как вызывающе резко хлопнула входная дверь. Что будешь
делать в одиночестве, - и я достал из книжного шкафа "Анну Каренину". Я не
мог сделать более неудачного выбора для того состояния, в котором находился.
Я читал около часа и забросил книгу в полном отвращении. Пустота и
бессмыслица. Неужели действительно люди так неподвластны самим себе? И если
так, в каком же страшном мире мне суждено жить! Как понимать таких людей и