"Павел Вежинов. Весы" - читать интересную книгу автора

что тот чуть не шлепнулся на пол. В следующий миг он как крыса шмыгнул к
служебному входу и исчез.
Я знал, что сейчас будет, - он вернется и приведет с собой двух - трех
коллег, - но страха не испытывал. Я чувствовал такую ярость, что был готов
выйти не против трех, а против полдесятка официантов. Но никто не появлялся.
Чуть не целую минуту я ждал, пока приду в себя. Мой мозговой аппарат стучал
быстро и лихорадочно. Я вышел не торопясь, сел в машину и поехал. Только тут
я оглянулся. Никого. Я чувствовал себя униженным и посрамленным. Что со мной
произошло? Клянусь, когда я поднимался со стула, у меня и мысли такой не
было, даже тени мысли. Как же тогда я это сделал, почему? Может ли человек
совершить действие, даже не думая о нем? Может, конечно; так называемые
безусловные рефлексы... Но это никакой не рефлекс, и если дойдет до суда,
этим словом никому ничего не объяснишь. Тогда что же?
Я попытался восстановить все, как было. Апатичную физиономию официанта,
то, как он волочил ноги, спокойный жест, которым поставил на стол бутылку.
Он меня обманул, конечно, он принес теплую, даже подогретую бутылку. И плюс
ко всему выплеснул ее мне в лицо. Он решил поиздеваться надо мной, это ясно.
Безо всякой причины, просто в силу профессионального навыка, в самом худшем
смысле этого слова. Но ведь это еще не причина для драки. Если за такие вещи
бить по физиономии, по ресторанам начнутся сплошные побоища. Казалось, я
действовал вне своего разума и сознания, под напором некой силы или чувства,
которое и объяснить не могу. Эта ярость затемнила мой разум, или мое
сознание, все равно. Но тут что-то в моей душе запротестовало. Не торопись с
выводами! Почему обязательно затемнило? Почему не прояснило?
Я знаю: все, кто читает эти строки, в душе посочувствуют мне. И очень
немногие меня оправдают. Но я другого не знал тогда: совсем случайно судьба
сунула мне в руки универсальный ключ, которым можно открыть любую дверь, а я
не сумел его разглядеть или воспользоваться им. И все же в какой-то мере я
разобрался в том, что произошло. До сих пор у меня в памяти несколько раз
всплывали безжизненные обломки прошлого - образы без внутреннего звучания,
то есть без чувства. На сей же раз во мне остро, как нож, прорезалось именно
чувство из прошлого. Но в самом ли деле оно прорезалось или было рождено
внешними обстоятельствами, - этого я пока решить не мог.
Я остановился у придорожного питьевого фонтана, отмыл липкую жидкость,
потом надел пиджак, чтобы прикрыть пятна на рубашке. На Арабоконацком
перевале шоссе было так забито, что в город я въехал только к вечеру. И
оставил машину в пустом дворе, за домом, где оставляла ее Лидия.
Дома меня ждал сюрприз.
Как всегда, я позвонил у двери. Не знаю, зачем я это делал, наверное,
воспитание не позволяло поступить иначе. Лидия знала, что я сегодня
возвращаюсь; Марта обещала позвонить ей с работы. По венецианской мозаике
прихожей простучали каблучки, дверь распахнулась. Она стояла на пороге. Лицо
ее было возбуждено, глаза сияли. Я тут же понял, что она пьяна.
- У нас гости! - заявила Лидия.
- Какие гости? - спросил я, неприятно удивленный.
- Твои коллеги.
- Они могли бы и завтра прийти, эти коллеги, - недовольно заметил я. -
Это некстати, я с дороги и очень устал.
- Пожалуйста, будь вежлив с ними, - зашептала Лидия в испуге. - Очень
тебя прошу.