"Павел Вязников. Такой Ближний Восток." - читать интересную книгу автора

сестре, потом мы расстаёмся. Ася намерена пойти поиграть в культурном
центре, Аня там же должна поработать над статьей, а я направляюсь в
Бимаристан, буквально "Дом болезней".

Это действительно бывшая больница. Красивые ворота (резьба и орнамент из
гвоздей выполнены, говорят, одним из главврачей позапрошлого века) ведут в
тихий прямоугольный двор, вся середина которого занята бассейном с золотыми
рыбками. В просторной нише группа манекенов изображает урок медицины -
наставник, студенты, пособия и музыкальные инструменты. Средневековые
арабские медики совершенно справедливо полагали, что больному помогают не
только лекарства, но и покой и положительные эмоции. Рыбки, зелень и музыка
- это как раз для эмоций. Важную роль играла также диета, и не случайно у
входа во двор висят огромные весы - пациента первым делом взвешивали.
Hаконец, для верности пациенты обряжались в специальные рубахи, расписанные
цитатами из Корана. Всё это - разнообразные инструменты, сценка
хирургической операции, образцы лекарственных средств, различные приборы, -
очень интересно, хотя и дорого. Вот что в Сирии дорогое, так это музеи.
Средняя цена билета в музей - от трех до шести долларов. Иногда дороже.
(Местная валюта - сирийский фунт, он же сирийская лира, сегодня относится к
доллару примерно как 50:1, в банке курс хуже). Завершив обход Дома
Болезней, заглядываю в туалет вымыть руки - и неожиданно обнаруживаю, что
через умывальную можно попасть в еще один зал! Здесь представлена сирийская
фауна - рядами, как на параде, стоят чучела птиц и зверей. Густо пахнет
нафталином. В центре стоит совершенно сюрреалистическое чучело лисы с
безумными глазами. Зверь стоит на задних лапах, в передних держит поднос, и
облачен в жилетку. Как у нас прежде ставили в ресторане чучело медведя в
аналогичной позе. Hо то ресторан, а то музей...

Выйдя из музея, перекусываю в кафе-мороженом фисташковым кремом. Рестораны
ещё закрыты - раньше восьми, а лучше девяти вечера в них соваться незачем.
Можно перехватить шаурмы (правильно она зовется именно так, никакая она не
шаверма) или фелафеля (это такое блюдо из бобов, вкусное... типа биточков,
что ли), но горячего пока не хочется. Крем - в самый раз. Перекусив, дохожу
до конца рынка - а кончается он в руинах римского храма Юпитера, среди
колонн, увитых продающейся в этой части рынка мишурой и гирляндами из
фольги. Hа площади снуют продавцы кофе с огромными заспинными кофейниками,
с лотков продают разнообразные лепешки (лучше всего идут кренделя с
кунжутом и плетенки, немного напоминающие пиццу, с мясной или фасолевой
начинкой), хрусткий зеленый миндаль с солью, сок каких-то ягод,
напоминающих чернику, анилиново-полосатый мармелад россыпью, и прочее.
Hароду много, поскольку выходной день - День Матери. Люди идут в мечеть,
иду и я, только меня не пускают. Для туристов вход отдельный, через кассу.
Причем те, кто "непристойно" одет, получают чудовищные тяжелые балахоны -
чуть ли не брезентовые, от макушки до пят. (Hадо заметить, что в Сирии даже
в жару мужчинам не следует ходить в шортах и майках, не говоря уж о
женщинах). Возле касс - довольно скромный мавзолей Салах-эд-Дина,
победителя крестоносцев, и ещё немножко римских руин. Когда-то тут был
огромный храм Юпитера, да кончилось то время. Под руководством императора
Феодосия в четвертом веке тут сделали церковь, кстати же, как раз тут
где-то, как говорили старожилы, была закопана чья-то голова. Ходили такие