"Гарм Видар. Коммунальный триптих (Коридор-2)" - читать интересную книгу автора

- Почему же вобла, милейший? - удивилась мадам Хнюпец.
- А я - так вижу! - отрезал сосед Кузякин и, пока все переваривали
этот "отрез", быстро открыл призовую бутылку пива и тут же ее выпил.
Бабка Дюдикова, первой почуявшая опасность, летучей мышью юркнула в
свою конуру и злобно забормотала в замочную скважину:
- Зенки залил с утра, вурдалак проклятый, теперь душа кровушки
требует..
Мадам Хнюпец тут же презрительно пожала плечами:
- Где они эти ваши вурдалаки - фу! на них!!! - и мадам дунула в пол
силы, но в сторону соседа Кузякина, отчего сосед Кузякин чуть было не упал
в тазик с рыбьими хвостами, но был вовремя поддержан под локоток
любвеобильным поэтом О.Бабцом.
- А пошли вы все! - выдираясь из цепких рук лирика-экстремиста в
сердцах сказал традиционную фразу сосед Кузякин и метко плюнул в замочную
скважину бабке Дюдиковой, но та уже успела отбежать вглубь комнаты и
затаиться.
Поэт О.Бабец тут же отпустил соседа Кузякина, и они оба тут же и
пошли. Причем сосед Кузякин как вошел в свою комнату, так сразу лег - на
пороге, а поэт О.Бабец сначала сочинил очередное бессмертное
четверостишие:

Ужель и я проснусь однажды
В предощущении греха
Я буду весь босой, вальяжный
А ты лишь в фартуке... ха! ха!

Но потом мысли поэта смешались и начали стремительно захлебываться в
струях душа, под которым в данную минуту уже стояла, наверняка, обнаженная
девица Эльвира Кручик, и поэт О.Бабец в испепеляюще неутоленном вожделении
стал по привычке биться о спинку своей двуспальной кровати...


И когда в коридоре никого не осталось, из своей комнаты тихо выглянул
писатель-фантаст Марк Абрамыч Зомбишвилли. Он осторожно прокрался на
опустевшую коммунальную кухню и встал над злополучным тазиком на колени...
- Вобла... стерлядь... простипома... бельдюга! - словно в бреду
зашептал Марк Абрамыч Зомбишвилли - фантаст душой и телом. - Даже птица
имея крылья может быть всего лишь курицей... А человек без фантазии - это
даже не курица, а сациви - никакого полета! Вся жизнь... в горшке.
Марк Абрамыч ласково погладил один из хвостов и загадочно, как юная
мать в ожидании первенца, улыбнулся:
- А ведь при жизни ты могла быть русалкой... Только не при этой...
при соответствующей.
Марк Абрамыч тяжело вздохнул и на мгновение ему показалось, что
случайно затесавшийся среди хвостов рыбий глаз, ему ободряюще подмигнул!
А может Марку Абрамовичу этот рыбий фортель лишь примерещился - как и
вся его... ЭТА ЖИСТЬ!