"Фрида Абрамовна Вигдорова. Это мой дом" - читать интересную книгу автора

Он не стал менее горяч, но горячность стала другой - не искра, вспышка
и копоть, а ровное, надежное пламя. Он был по-прежнему насмешлив, но
насмешка стала мягче. В центре Вселенной уже не стоял сам он, Митька
Король, со своими обидами, желаниями, самолюбием. С той минуты, как он с
шутками и прибаутками, подбодряя и посмеиваясь, начал снимать ребят с
грузовика, каждый поверил, что вот этот - ладный, широкоплечий, с желтыми
глазами и веселой россыпью веснушек на коротком прямом носу - человек, на
которого можно положиться.
Когда Лира говорил: "У нас в Березовой", ему частенько отвечали:
"Отстань ты со своей Березовой!" У Короля спрашивали: "А как было у вас в
Березовой?"
Лира очень гордился тем, что приехал в Черешенки вместе со мной, и,
где мог, подчеркивал: я, мол, из других краев и знаю такое, что здесь
никому и не снилось. Король сразу повел себя так, словно он тут и родился и
никогда не было у него другого дома, кроме Черешенок.
Когда стали выбирать председателя совета детского дома, я был уверен,
что все назовут Короля. Так и вышло.
- Королева, кого же! - сказала Оля Борисова.
- Королева! - повторил и Коломыта, голос которого нам доводилось
слышать не часто.
И из разных углов послышалось:
- Дмитрия! Митю! Королева!
И все дружно подняли руки.
Я посмотрел на него. Каким самолюбивым огоньком вспыхнули бы прежде
его глаза! А сейчас он улыбнулся, глубоко вздохнул и сказал то, чего не
говорил на моей памяти ни один удостоившийся избрания мальчишка. Он сказал:
- Спасибо! - И все поняли, что это значит: спасибо за доверие.


***

Вечер. В столовой сидят ребята. Кто кончает делать уроки, кто читает,
кто просто слоняется из угла в угол и мешает товарищам. Я гляжу на них из
соседней комнаты. Лида Поливанова, положив лицо на ладони, задумчиво
смотрит в темное окно. Горошко щелкает Лиру по макушке и тут же склоняется
над книгой. Лира, разумеется, не остается в долгу, щелкает в ответ и с тем
же невинным лицом, что и у Горошко, окунает голову в учебник.
Вот сидит Оля Борисова. Она румяная, круглолицая и кудрявая. Она никак
не может толком заплести косы, отовсюду лезут колечки - на лоб, на уши.
Лида еще ни с кем не сблизилась и ходит сама по себе. А Оля всех уже знает,
и ее знают - у нас и в школе. И вдруг Оля говорит, ни к кому в отдельности
не обращаясь:
- Все-таки здесь очень плохо. У нас в старом детдоме было не так.
Разве это дом? Барак какой-то. А повариха? Разве это обеды? А во дворе?
Хоть шаром покати!
- В Березовой тоже ничего не было, - говорит Митя. - Пустой двор, и
все. А потом построили спортивный городок. Гигантские шаги, брусья - все
сами сделали.
- И чего это ты, Борисова, говоришь "у нас", "у нас"! Где это "у нас"?
Где твой дом - в Старопевске или здесь? - Это спрашивает Лира.