"Анастасия Вихоцкая. Сборник фантастических рассказов " - читать интересную книгу автора

попадаются на пути такие аники-воины, пейзаж не заслоняют. Отвадить нас
некому.

Светящийся шарик неуловимо поменял окраску, очевидно, выражая тем самым
задушевные эмоции.

- А ученый люд будущего пусть поморочится, отчего это смерчи так любят
прогуляться по Великим Равнинам Америки... - На миг шарик испуганно
заткнулся, но опосля все ж торжественно закончил: - А Русь святую обходим
отныне десятой дорогой!

Богатырь сделал вид, что оговорки случайной не заметил, и дополнил
условия мирного договора на берегу реки Пучай, близ места ее впадения в
Славуту.

- А чтоб не перевелись на Руси богатыри, ратным делом славные, изредка
навещай нас... Как старый знакомый.

- Чтоб поддержать боевой дух? - Шарик чуть не подмигнул. - Это мы
могем. Правда, часто не обещаю...

- А я часто и не прошу, - отрубил Добрыня. - Так, заглядывай. Сразимся,
я косточки разомну, ты... - Он с сомнением глянул на шар, перевел взгляд на
тучу.

- Я прежние, добрые времена вспомню, - подсказал Змей поверженный. -
Покуролесю, девиц красных попугаю, а то и утащу, коль красавица попадется.

- Ты неисправим, - хохотнул Добрыня. - И что тебя так тянет на девиц
наших? Неужто любы так?

- Да как сказать... Люд простой, как меня видит, так сразу в подпол
прячется. А вот девицы-красавицы уж до чего любопытны, все ж норовят иногда
высунуться и глянуть на меня. Юбки у них широкие, в том смысле, что
парусность у них повышенная. Я ненароком их и подхвачу. Визгу тут! Мне и
самому весело становится. Ну а далее по обстановке. - Огневик невидимо
усмехнулся. - Какая прилипчива больно - дальше на мне прокатится. Но рано
или поздно - всех сбрасываю, далеко иль близко. - Шарик о чем-то
призадумался. - Ладно, бывай. Надо еще огороды ваши полить. Чай, огурцы-то
спеют?

- Уж бочонки дубовые готовим под засолку, - машинально ответил Добрыня.

- На зиму первое дело, - согласился Змей преображенный. - Так я пошел?

- Давай... - Богатырь качнул головой на прощанье.

Огненный сфероид взвился по кривой дуге и пропал из виду.

Дождь снова припустил, Добрыня потер взмокшую шею и предположил: