"Секст Аврелий Виктор. О Цезарях " - читать интересную книгу автора

авторитетои доблестный сенат. На протяжении всей истории цезарей он в той
или другой форме высказывает свое уважение к сенаторскому сословию. Он с
сожалением рассказывает о казнях знатных людей, учиненных Калигулой, и
приветствует действия Веспасиана, который восстановил в сенате до тысячи
римских родов, удалив из него всех негодных. Есть у него даже попытка
объяснить и вместе с тем оправдать гордость знати. В главе, посвященной
Диоклетиану, он пишет: "Я хорошо знаю, что когда люди самого низкого
происхождения достигнут некоторой высоты, они не знают меры в чванстве и
высокомерии... Поэтому мне кажется удивительным, что некоторые упрекают
знать в гордости, ведь она помнит о своем патрицианском происхождении и для
облегчения тягот, которые ее угнетают, придает большое значение тому, чтобы
хоть несколько возвышаться над другими" (XXXIX, 7). В другом месте он
берется также оправдать бездетность, наблюдавшуюся преимущественно среди
знати. Рассказывая о том, как Калигула не оправдал надежд римского высшего
столичного общества, знавшего о высоких качествах его родителей, Германика и
Агриппины Старшей, и ожидавшего таких же моральных достоинств от их сына,
Аврелий пишет: "На этом основании многие из разумных людей признавали, что
лучше остаться совсем без потомства" (III, 6). Создавая весьма ничтожный
образ Клавдия и ничуть не преуменьшая его пороков, Аврелий все же говорит,
что он сделал несколько полезных распоряжений, исполняя хорошие советы
окружавшей его знати, т. е. сената. Это были распоряжения в области
юрисдикции, упорядочения военной службы, в области внешней политики, в
борьбе с пороками. Далее, когда Аврелий повествует о том, как в тяжелые годы
для Римской империи солдаты, по своему произволу возводившие на престол
своих ставленников, которых потом сами же свергали, после убийства
положительного, с его точки зрения, импeратора Аврелиана, обратились в Рим к
сенаторам с просьбой, чтобы они по своему выбору объявили кого-нибудь
императором, наш историк с особенным удовлетворением рассказывает об этом
редком случае проявления уважения к сенату со стороны солдат, отмечая далее,
что сенат не сразу принял на себя эту миссию, заявив сначала, что выбор
императора уже стал правом самих солдат (XXXV, 9-10). Однако - вынужден
признать Аврелий - вскоре при усилении военщины это право было вновь отнято
у сената. В этом он упрекает самих сенаторов, больше занятых своими личными
интересами и имуществом, чем общественными и государственными делами
(XXXVII, 5-7).
К городскому плебсу и к солдатчине, которых он идентифицирует, наш
историограф относится резко отрицательно. Во-первых, солдатчина продажна: о
победе августа, положившей конец гражданским войнам, он пишет, что победа
далась ему потому, что он привлек к себе солдат видимостью заботы о
продовольствии (I, 2). {222}
Аврелий оправдывает только те войны, которые привели к расширению
Римской империи. Он с удовлетворением упоминает завоевания Августа, Клавдия,
Нерона (сделанные им в течение первого счастливого пятилетия его правления -
I, 3; IV, 2; V, 2). Но в главе об Антонине Пие он высказывает интересную
мысль, что слава правителя измеряется не только числом триумфов, велика его
заслуга, если он никого не потревожил и не воевал с мирными соседями только
ради показа своей доблести (XV, 4-5).
Когда же нашему историку приходится описывать правления императоров,
достигших власти с помощью армии, он дает яркую картину своеволия и
самоуправства солдат, которые сами же уничтожают выдвинутых ими императоров,