"Фрэнсис Пол Вилсон. Замок " - читать интересную книгу автора

пересуды и оплакивание погибшего - даже у тех, кто знал его близко.
Необходимо было устроить отхожее место, сколотить столы и лавки из досок,
собранных Александру в деревне. И к вечеру все так устали, что почти никто
не остался даже перекурить после ужина. Все, кроме караульных, отправились
спать.
Ворманн изменил маршрут патрулирования, чтобы часовые заходили иногда в
коридор, где находилась комната Грюнштадта. Из-за криков и стонов никто не
согласился ночевать рядом с ним, но Отто был всеобщим любимцем, и солдаты
чувствовали, что должны поддержать его и сделать все, чтобы он не смог себе
навредить.
Около полуночи Ворманн поймал себя на том, что он до сих пор еще не в
постели, хотя ему очень хочется спать. С темнотой вернулось гнетущее
предчувствие чего-то плохого, и он вынужден был признать, что именно оно не
позволяет ему расслабиться. Наконец он смирился и решил проверить посты, раз
уж все равно не удается заснуть.
Во время обхода капитан очутился в коридоре возле комнаты Грюнштадта и
решил заодно заглянуть и к нему. Он мучительно старался представить себе,
что могло привести человека в такое замкнутое состояние. Но так и не найдя
объяснения, осторожно заглянул в щель двери. В дальнем углу тускло горела
керосиновая лампа. Солдат неподвижно сидел на матрасе, часто дышал и стонал.
Лицо его покрывала испарина. Стоны изредка сменялись протяжным тоскливым
воем. Ворманну захотелось побыстрее уйти отсюда, чтобы не слышать этого
страшного звука, когда голос рядом, а разум где-то немыслимо далеко.
Дойдя до конца коридора, он собирался уже выйти во двор, когда сзади
раздался душераздирающий крик. Но теперь этот голос звучал иначе: будто
Грюнштадт очнулся и внезапно увидел, что одежда на нем горит, или что его
тело пронзают сотни ножей; в этом вопле слились воедино боль, отчаяние и
дикий животный ужас. А секунду спустя крик оборвался, словно выключили
приемник прямо на середине песни.
Ворманн застыл, не в силах пошевелиться. С большим трудом ему удалось
заставить себя повернуться и на ватных ногах побежать по коридору назад.
Достигнув двери, он с ходу ворвался в комнату. Сейчас здесь было очень
холодно - гораздо холодней, чем минуту назад. Лампа потухла. Капитан нащупал
в кармане спички, зажег одну и повернулся к Грюнштадту.
Труп. Глаза открыты и выпучены, нижняя челюсть отвисла, а губы
растянуты так, будто лютый мороз сковал его тело в момент последнего
предсмертного крика. Спичка потухла. Ворманн чиркнул еще одной и,
приглядевшись получше, еле сдержал тошноту - горло Грюнштадта было
просто-напросто вырвано. Кровь забрызгала стены и потолок.
Ворманн действовал машинально. Не успев сообразить, что к чему, он уже
выхватил пистолет и глазами обшаривал каждый угол, надеясь пристрелить на
месте того, кто все это совершил. Потом подбежал к окну, высунулся наружу и
осмотрел стены. Но не увидел там ни веревки, ни каких-либо других следов.
Потом еще раз обыскал комнату. Невероятно! Никто не выходил в коридор и не
вылезал в окно. И тем не менее Грюнштадт убит.
Его размышления были прерваны топотом бегущих часовых, которые услышали
крик и теперь торопились на место происшествия. Спокойно!.. Ворманн должен
был признаться, что сильно напуган. Он не мог больше оставаться в этой
комнате. По крайней мере, один.