"Фрэнсис Пол Вилсон. Ночной мир" - читать интересную книгу автора

Закат


Среда


1. Николас Квинн, физический факультет

Манхэттен
17 мая солнце взошло с опозданием.
Впервые до Ника Квинна дошли невнятные слухи о задержке с рассветом,
когда он наливал себе в кружку кофе из электрической кофеварки в холле для
отдыха физического факультета Колумбийского университета. Но тогда он не
придал им большого значения. Ошибка в расчетах, упущения в астрономических
наблюдениях, сбой в работе часов. Ошибки, свойственные человеку. Они
неизбежны. Старина Сол никогда не изменял своим привычкам. Это было просто
исключено.
Но слухи продолжали бродить в стенах университета все утро, и не было
ни опровержений, ни разъяснений. И вот во время ленча первое, что он сделал,
водрузив на передвижной столик свой неизменный бифштекс и большую банку колы
в факультетском буфете, - это изловил Харви Сапира с астрономического
факультета. Он узнал Ника по шевелюре. Волосы Харви всегда были в полном
порядке. Они волнами струились со лба на затылок, настолько густые и пышные,
что напоминали парик. И только если присмотреться с близкого расстояния,
можно было разглядеть крошечные участки розовой кожи, просвечивающие сквозь
эту гриву. На факультете не смолкали шутки и строились разные догадки по
поводу того, сколько времени и лака для волос тратил Харви каждое утро на
свою прическу.
Ник увидел его сидящим за столиком в углу вместе с Синтией Хейес, тоже
астрофизиком.
Но на этот раз его прическа была в беспорядке.
Ник почувствовал: что-то не так.
- Могу ли я к вам присоединиться? - спросил Ник, нацеливаясь на стул
рядом с Синтией.
Оба были поглощены беседой. Рассеянно взглянув в сторону Ника, они
снова повернулись друг к другу. Непричесанная копна волос нависала над
изможденным лицом Харви. Сейчас ему можно было дать все его сорок пять лет,
а то и больше. Синтия тоже выглядела утомленной. По возрасту она ближе к
Нику - около тридцати пяти. У нее были короткие каштановые волосы и гладкая
блестящая кожа. Нику она нравилась. Очень нравилась. В основном из-за нее он
отставил в сторону свою бутылку с колой и решился вступить в разговор,
лихорадочно раздумывая, о чем бы заговорить с ней. Кожа, вся в оспинах,
огромная безобразная голова заставляли его чувствовать себя уродливой
бородавчатой лягушкой, которая никогда не превратится в прекрасного принца,
но по-прежнему тоскующей по принцессе.
- Я слышал что-то о запоздалом рассвете. Как это понимать? - спросил
он, прожевав кусок сандвича. - Откуда эти разговоры?
Они снова на него взглянули, потом Синтия откинулась назад и потерла