"Александр Яковлевич Винник. Охота за невидимками " - читать интересную книгу автора

департамента земледелия и животноводства.
Вышедшая после окончания забастовки газета "Вечерние слухи" выразила
удивление по поводу возникших беспорядков. Как сообщала газета, комиссия,
расследовавшая дело Терри Брусса, вела себя весьма тактично и в своем
заключении выразила надежду, что с течением времени ученый осознает свой
патриотический долг и сделает все от него зависящее для того, чтобы
содействовать защите свободы и цивилизации.
"К чему же было волноваться? - вопрошала газета. - Никто не собирался
подвергать репрессиям ученого и даже угрожать ему. Это явствует из
заключения комиссии, зачитанного сегодня в девять часов утра. Оно целиком
выдержано в духе терпимости к взглядам и мыслям граждан, характерном для
Бизнесонии".
При всем том, что сообщения "Вечерних слухов" редко соответствуют
истине, мы должны засвидетельствовать, что на этот раз газета написала
правду. Именно такое заключение было зачитано на заседании комиссии, и
Терри Брусс отправился домой.
В действительности первоначальное заключение комиссии, которое в силу
известных обстоятельств не было зачитано господином Хамертоном, проложило
нашему герою дорогу в совсем иное место, куда он отправился бы уже не в
сопровождении своей возлюбленной, а под конвоем дожидавшихся в соседней
комнате жандармов. Так что "волнения и беспорядки", о которых с
негодованием писали "Вечерние слухи", сыграли свою роль.
В результате происшедших событий полковник Холфорд вынужден был уйти в
отставку, хотя раньше не собирался этого делать.
Такая же судьба ожидала и майора Бахбаха, но именно "волнения и
беспорядки", чуть не погубившие вначале его карьеру, оказались спасательным
поясом, за который он ухватился, уже идя на дно. Когда страсти улеглись,
БИП принялось вылавливать зачинщиков забастовки. Как ни осторожно это
делалось, чтобы снова не возбудить население, но подвалы БИП вскоре
заполнились до отказа. В таких условиях лишаться столь опытного работника,
как майор Бахбах, руководство БИП не пожелало. Он отделался строгим
выговором и после этого с особым рвением принялся за исполнение своих
обязанностей.
Но если говорить правду, что-то в нем надорвалось. Раньше его не
смущало упорство допрашиваемого, он применял все допустимые и недопустимые
методы, но добивался признания. Теперь же его неотступно преследует чувство
горечи и досады, что нет прибора, который позволил бы ему прочесть мысли
допрашиваемого. И это порождает у Бахбаха какую-то неуверенность в себе,
словно другие методы, уже не раз испытанные, теперь не могут быть столь
эффективными. Не таким достоверным источником, как раньше, кажутся ему
аппараты подслушивания разговоров, не столь надежной агентура. Он знает,
что люди не обо всем говорят, а средства поймать их мысли он лишился по
собственной глупости. Надо было не церемониться с этим Терри Бруссом и
любыми способами, дозволенными и недозволенными, выведать тайну чудесного
прибора. Но Бахбах не теряет надежды, что со временем ему удастся уговорить
начальство под любым предлогом изолировать ученого. Пока руководители БИП
на это не идут, боясь повторения забастовки. Кроме того, встает тогда
вопрос о жене Брусса. Она ведь тоже в курсе дела. Можно было бы,
разумеется, взять и ее. Но что, если тайну аппарата улавливания мыслей
знает еще кто-нибудь? Вот это и поручено выяснить Гарри Бахбаху. И если он