"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

людьми, то ускорьте решение всех вопросов, связанных с судьбой несчастных
колонистов, докажите же этим умоляющим вас душам, что Франция не
намеревается покинуть их в постигшей беде, что восстание рабов не будет
покрыто еще большим преступлением - равнодушием метрополии к
колониям-кормилицам. Я знаю твердо, что в этом городе, что в столице
Франции... - голос Массиака сорвался: по рядам собрания пошел ропот.
Массиак закончил: - ...я знаю, что в этом городе существует некий очаг
клеветы, злодейства и бунта.
Массиак быстро сошел с трибуны. Слова его были настолько резки, а голос
настолько сиплым, появление следующего оратора - настолько быстрым, что
собрание не успело реагировать, тем более что Лякруа, громовым басом
произнеся одну фразу, всех призвал к порядку.
- Я предлагаю, чтобы Законодательное собрание, отложив все остальные
дела, посвятило внимание вопросу о колониях.
На трибуне появляется господин Верньо.
"Однако, - подумал Робеспьер, - Жиронда сыплет ораторами, как горохом.
Какие бойкие люди, какие самонадеянные голоса!"
Верньо говорил:
- Невозможно допустить, чтобы колониальные комитеты делали сегодня свои
отчеты Законодательному собранию. Граждане комиссары из Сан-Доминго вчера
вечером читали вам свою длинную петицию, и в комитете возникла совершенно
ненужная и лишняя работа, которая задержит представление полного отчета.
Вместо того чтобы комитету говорить о принципах основанных колоний, ему
приходится разбираться в бумагах, доставленных в большом количестве в
комитет от колоний. Сведения приходят со всех сторон, и даже мне сейчас
вручили индивидуальные петиции, имеющие, по-видимому, также какое-то
отношение к колонистам.
Верньо зачитал несколько писем от пассажиров французских кораблей,
прибывших из города Капа, с острова Гаити пароходами. Во Франции они были
подвергнуты карантину, арестованы и схвачены по подозрению в
принадлежности к мятежной организации колоний. Эти пассажиры океанских
кораблей спрашивают: где же хуже, в революционном Бресте или на обломках
Капа, охваченного пожаром восстаний?
Скомкав последнюю фразу, Верньо сошел с трибуны, и вот появился главный
враг Робеспьера. Гражданин Бриссо, подслеповатый, сутулый, входит на
трибуну с таким видом, как будто он родился государственным деятелем и
законодателем.
"Вот герои нынешней политики", - подумал Робеспьер и крикнул с места:
- Бриссо, почем продаешь облигации Северо-Американских Штатов?
Бриссо не ответил, - победители великодушны. Он с видом спокойного
достоинства начал свою речь:
- Я дал торжественное обещание к первому декабря найти и выдать вам
зачинщиков мятежа в колониях. Граждане, я исполнил свое обещание...
Красноречивая пауза, Собрание затаило дух. Бриссо ораторски
воспользовался этой паузой и, для того чтобы еще более напрячь внимание
депутатов, кокетливо произнес:
- Я готов говорить, я спрашиваю Собрание, хочет ли оно меня слушать?
Аплодисменты были ему ответом.
Но заряд пропал даром. Председатель получил записку и, встав рядом с
Бриссо, словно закрывая ему глотку ладонью, заявил Собранию: