"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

с волками, словно обе вражеские стороны жаловались на какую-то общую обиду.
Быстро чиркнуло огниво. С какой-то неожиданной быстротой загорелась
сухая хвоя сваленного дерева. Буквально через минуту около дороги пылал
костер. Рослые, широкоплечие люди, опершись на длинные шесты, стояли около
костра. Теперь уже ясно можно было различить ближайших представителей обеих
вражеских групп. Около костра был десяток людей в высоких шапках, с шестами,
с угрюмыми, неподвижными, зверскими лицами. А в ста шагах вырисовывались
темные силуэты сидящих на снегу волков. Высунув разгоряченные языки, они,
казалось, выжидали какой-то команды, какого-то мгновения для того, чтобы
броситься на осажденных ими людей. От костра загоралась поваленная сосна. Ни
одна сторона не нарушала молчания. Выхватив из костра большой горящий сук
смолистого дерева, один из неизвестных трижды махнул им над головой и
швырнул в группу присевших волков. Вся группа отпрянула от неожиданности и
испуга. Прошло мгновение, и второй сук, кружась, шипя и потрескивая, понесся
в сторону второй группы волков. Мальчики Тургеневы с восхищением смотрели на
богатыря, который, размахивая горящей сосною, ловко бросал ее на двести
шагов. Волки отбегали с испуганным лаем, обиженно тявкали вместо короткого
воя и не возвращались. Поваленная сосна горела по всей длине. Неизвестные
таскали хворост, рубили его короткими топорами сосредоточенно и хмуро, не
обращая никакого внимания на Тургеневых. Прошли добрые полчаса. То, что
вначале казалось томительным - эта странная молчаливость людей, вышедших из
лесу со словами: "Кажись, они!" - то теперь давало впечатление какой-то
спасительности. В голову никому из Тургеневых не приходило нарушить это
молчание. Все словно сошлись на одном чувстве: так будет лучше. Прошел еще
час. Холод заставил ходить. Начали сначала шептаться, потом говорить громко.
Неизвестные тоже слегка переговаривались. Тургеневы услышали слова: "Застрял
твой купчина, Кузьма". - "Не минует", - ответил тот. Начало светать.
- Однако ловко они разогнали волков, - сказал Коля Тургенев.
- Да, нам бы без них пропадать, - отозвался Андрей.
- А может быть, через них-то и пропадем, - возразил Александр.
Тоблер шептал: "Бог велик и милосерден!" Катерина Семеновна казалась
окоченевшей. Она упорно молчала. Уставившись глазами в темноту, она сидела
не шевелясь, и, казалось, мгновенное безумие, овладевшее ею, лишило ее
способности речи. Когда совсем уж стало светло, неизвестные прикрутили
вершину отгоревшей сосны веревкой и, взявшись за веревку всей гурьбой, с
какой-то удивительной плавностью и легкостью очистили дорогу. Старший
подошел к тому месту, где потухал костер, снял шапку и, не приближаясь к
Тургеневым, громко крикнул:
- Господа хорошие, проезжайте, слободная вам дорога. Мы - пильщики и
вам зла не хотим.
Зоркий глазок Николая Тургенева заметил, как один из толпы неизвестных
подобрался к ближайшему дереву и жадно смотрел в детский экипаж
одним-единственным глазом. Рыжая борода закрывала почти все лицо
смотревшего. Но по глазу и по всей фигуре Николай Тургенев узнал
Васю-птицелова. Через минуту Николай Тургенев не мог бы сказать, видел ли он
этого одноглазого во сне, или действительно тот подходил к экипажу, - до
такой степени быстро он растаял в воздухе. Да и вся группа, как дурной
ночной сон, не то чтобы ушла, а просто как-то исчезла, скрылась из глаз.
Когда миновали обгоревшую сосну и прошел в пути какой-нибудь час, все
ночное происшествие стало казаться простым сновидением, и даже разговаривать