"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

доказывал молодому человеку.
Тот стоял, элегантный, прямой, высокий, и, не глядя, слушал. Тургенев
разбирал отрывочные слова из шепота.
- Принц Конде обещал - скоро последняя голова у гидры будет срублена,
ваша светлость! Матушка ваша приказала не унывать. Золото в надежных руках.
Будьте уверены, что Париж раскроет вам ворота.
Молодой человек, вялый и изнеженный, медленно натягивал перчатку
лимонного цвета на левую руку и говорил:
- Хорошо, Франсуа, ты - верный лакей. Надо, чтобы в течение двух недель
сто тысяч прокламаций было разбросано. Мишель возьмет двадцать пять, ты -
семьдесят пять тысяч. Марш!
К удивлению А.И.Тургенева человек, ехавший с ними, такой старый и
почтенный, казавшийся всем, ехавшим с ним от границы Германии, не то
маркизом, не то графом старой Франции, оказался просто лакеем французского
аристократа.
- Ну, что же ты так долго? - спросил Яншин.
Из дилижанса вышли. На извозчике поехали по берегу реки. Прошло еще два
часа, и, окончательно сваленный аметистовыми бокалами Яншина, Саша Тургенев
очнулся уже в городе Геттингене, в маленьком мезонине, где Линхен и Амальхен
приготовляли постели для русских путешественников и приглашали их на кофе.
Началась студенческая жизнь Александра Тургенева.

Надо матрикулироваться. Матрикул - большой лист пергаментной бумаги -
требует заполнения целого ряда вопросов: о родителях, об исповедании, о
философских взглядах, какие науки интересны и прочее и прочее.
- Вы русский? - спрашивает секретарь.
- Русский, - отвечает Тургенев.
- У нас был русский Куницын. Ах, это студент, это студент! Он доктора
получил через два года, aber es 1st ein Jakobiner*.
______________
* Но он якобинец (нем.)

- Aber was fur ein Jakobiner?*
______________
* Но что такое якобинец? (нем.)

- Вы еще переспрашиваете, - говорит секретарь, - вам мало одной
королевской головы, оторванной от плеч.
- Я вас не понимаю, - говорит Тургенев.
- Платите две марки за матрикул, - говорит секретарь. - Я не имею
ничего сказать вам.
Александр Иванович оборачивается к Яншину и говорит:
- Я ничего не понимаю!
Яншин стукает его ладонью по лбу и говорит:
- Это в порядке вещей! Придешь, тебе вечером объяснит Линхен, а под
утро - Амальхен.
- Что за чушь? - говорит Александр Тургенев. - Это возмутительно!
Отпишу батюшке, что не затем ехал я в Германию.
- Отпиши, отпиши, милый, - говорит Яншин, - сваляй дурака. Прошло
время, когда непонявший обращается к матушке и батюшке.