"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Повесть о братьях Тургеневых " - читать интересную книгу автора

- ... правильная и совершенная ложа постановила принять вас и дать вам
посвящение второй степени, минуя первую. Приблизьтесь и отвечайте. Известны
ли вам и желанны ли вам обязанности товарища, открывающие вам доступ
повсюду, ибо велика и могущественна сила нашего ордена?
Братья твердо и отчетливо ответили:
- Клянемся по силе и по чести исполнять обязанности, возложенные
орденом на меня как на товарища.
Александр говорил более торопливо и успел закончить фразу раньше
младшего брата.
- Второе наше постановление разрешает принять вас как братьев по плоти
и сыновей Друга человечества по духу, обоих одновременно, как то было
сделано с разрешения великого магистра мастерами великой ложи Орфея и малой
ложи Астреи. Нынче мы принимаем вас обоих.
После произнесения формул, получения ответов, после окончательных слов
посвящения братья получили указание, как опознать масонов в свете, и были
выведены опять с завязанными глазами, опять прошли подземными ходами и через
полчаса одевались в комнате лопухинского дома. Переодевшись и выйдя в
большую пустынную залу, они увидели в углу за маленьким столиком сидящих при
свете шандалов и играющих в шахматы стариков - Ивана Петровича Тургенева и
Ивана Владимировича Лопухина - автора масонской книги "Рыцарь духовной" и,
по-видимому, их поручителя.
Старик пошел братьям Тургеневым навстречу. Из объятий Лопухина
Тургеневы перешли в отеческие объятия. Оба старика с торжественной важностью
поздравляли молодых людей. Санки ждали во дворе. Сели, Николай на переднюю
скамеечку лицом к батюшке, Александр рядом с отцом, закутывая стариковские
ноги в медвежью полость. Катерина Семеновна встретила всех троих словами
полного негодования:
- Как вам не стыдно в великий пост шляться незнамо где до поздней ночи.
Нашли время ходить по гостям. Лучше б ко всенощной пошли.
Отец и дети словно по уговору молчали и подошли к матушкиной ручке. Но
Катерина Семеновна гневно руку отдернула и, сверкая глазами, сказала, кивая
на Александра:
- Это все вот этот, немецкий бурш, бусурманские порядки заводит. Ну,
идите ужинать.
За ужином война не прекратилась. Молчание еще более сердило Катерину
Семеновну. Слухи о том, что вся Германия завоевана Бонапартом, страшно
тревожили старуху. Передавали слова Бонапарта о том, что он намеревается
повсеместно отменить крепостное право, и поэтому Катерина Семеновна была
сердита. Возвышение Наполеона кровно ее оскорбляло, словно это было лично
против нее направленное злодеяние.
Во время матушкиной тирады Александр Тургенев вдруг спохватился. Он
заметил, словно впервые после возвращения из-за границы, что Николай не
иначе обращается к нему, как на "вы". Решил спросить его, почему, и забыл. И
каждый раз забывал. Он понимал, что многолетняя разлука, разница лет, а
главным образом то, что он сам теперь на положении старшего в семье, где
больной отец, диктуют какие-то особые соображения Николаю. Он установил
также, что Николая невозможно переубедить, если он убежден серьезно, и
невозможно отговорить от раз принятого им намерения. Эти отношения между
братьями остались на всю жизнь.