"Владислав Виногоров. Повстанец " - читать интересную книгу автора

объявляю о самороспуске своей организации и обязуюсь впредь не заниматься
противозаконными действиями.
Идиотизм! Как кошку можно заставить сожрать горчицу, не используя
грубого принуждения (заталкивания вышеозначенной горчицы непосредственно в
пасть) и явного обмана (горчица спрятана внутри куска мяса)? Очень просто:
смазать ей горчицей задницу! Тогда она будет мяукать и вылизываться - то
есть жрать горчицу добровольно и с песней. Так вот, хрен им на всю морду,
как говаривал мой папа. Настоящий папа.
- Я это подписывать отказываюсь, - бросаю бумажку на стол. - Если
больше вопросов нет, то я бы хотел незамедлительно покинуть данное
помещение.
- Как это - не будешь подписывать? - взревывает эс-бэшник. - Да я...
- Что? - издевательским тоном осведомляется Ленус. - Рукоприкладство?
Мы не возражаем. Журналисты, я думаю, тоже возражать не станут, когда мы им
об этом расскажем.
- Заткнись, сопляк! Ты с кем разговариваешь? Мало вас в детстве пороли!
Я...
Есть! Отлично! У меня камень свалился с души. Раз так орет, то это
означает только одно - нету у них записей наших разговоров! Нету у них на
нас ничего! НЕТУ! А Президент, как обычно, обгадился. Скорее, не сам он, а
кто-то из окружения. Но насколько бездарно все сделали. Противно смотреть.
Эсбэшник уже наорался вволю и отдыхает. Сейчас будем издеваться.
- Если я этот обрывок бумаги не подпишу, то что произойдет? - Мне же
необходимо быть в курсе своей ближайшей судьбы.
- Да я тебя сейчас...
- Хватит! - Пора брать инициативу в свои руки. - Если ты меня сейчас
хоть пальцем тронешь, то в самом лучшем случае пойдешь на пенсию, а в
худшем - окажешься в одной камере с нашим мэром. Я вынужден повторить: что
произойдет, если я этого подписывать не буду?
- Все равно закроем, но ты будешь отмечаться в полиции каждый день!
- Меня этот вариант вполне устраивает, - небрежно бросаю я и
поднимаюсь. - А теперь соблаговолите распорядиться о том, чтобы нас
незамедлительно выпустили.
- Ну уж нет! В этих тряпках, - это он, надо полагать, о форме, - ты
отсюда не выйдешь! Вот родители приедут - им тебя и отдам.
- Прекрасно, - холодно говорю я. - Девушка, насколько я вижу, не в
форме. Ей-то уйти можно?
- Можно! - И уже тише секретарше: - Выведи ее отсюда.
- Уклус! Репортеры, - шепчу я, наклонившись к самому ее уху.
Уклус едва заметно кивает, но тут же в ее глазах появляется хитрый
огонек.
- Я тебя тоже люблю, милый! - произносит она нарочито громко, но в этот
момент секретарша уже решительно берет ее за локоть.

* * *

Не прошло и получаса, как раздался телефонный звонок и нас отпустили,
даже не потрудившись отобрать форму. Когда я вышел из подъезда управления
СБ, у меня сразу же поднялось настроение: каким образом моей девочке удалось
собрать такое количество журналистов за такое короткое время - уму