"Владислав Виногоров. Повстанец " - читать интересную книгу автора

часового. Он не торопясь проходит вдоль периметра, ворот его гимнастерки
расстегнут, берет заткнут за пояс, автомат болтается на плече стволом вниз,
как дедовская охотничья берданка... Не я у него начальник караула! Ох не я!
В противном случае был бы он бедным... Солдат замечает нас и
останавливается. Видно, что ему откровенно скучно и он собирается с нами
поболтать. Разгильдяй. Именно с такого и начинается развал армии, хотя мне
это на руку - я узнаю у этого кретина все, что меня интересует. А интересуют
меня мои амфибии. Надеюсь, что они все еще на месте.
- Нельзя здесь сидеть! - начальственным голосом вещает солдатик.
- А чего нельзя? - притворно удивляюсь я. Арнус смотрит на меня
боязливо - ему очень хочется не дразнить судьбу и поскорее смыться.
- Здесь - военный объект, - важно изрекает солдат. - Посторонним
нахождение на территории запрещено.
- А что же ты там тогда делаешь? - нагло осведомляюсь я. - Посторонним
же запрещено.
- Да я сейчас!.. - Солдатику лень, но нужно показать, какой он тут
начальник, поэтому служивый героически подтягивает за ремень автомат и берет
его на изготовку.
- Что сейчас? - нагло осведомляюсь я. - Твоя "территория" заканчивается
там же, где и "колючка". А в штатских стрелять - нехорошо. Да еще и в
детей...
- А может, ты шпион, - выдает сакраментальный идиотизм часовой.
- Ага, - соглашаюсь я. - Причем трех разведок сразу. И охота тебе
херней страдать из-за этих ржавых амфибий?
Чем можно купить человека? Да чем угодно! Кого-то - деньгами, кого-то -
женщинами, кого-то - властью. Но практически всех можно купить, продать и
купить еще раз, используя их родное ЧСЗ. Что это такое? А это Чувство
Собственной Значимости. И чем меньше человек "весит", тем больше в нем это
самое ЧСЗ и играет. Сейчас я это на солдатике и проверю.
- Не амфибии это, а тягачи, - с должным презрением выдает часовой,
который, находясь на посту, не имеет права не только разговаривать, но и
может легко понести ответственность, вплоть до уголовной, за разглашение
сведений об объекте охраны. Люблю болтливых дураков!
- Ржавые они какие-то, - брезгливо оттопырив губу, говорю я, - Чего их
охранять? Их на металлолом давно пора.
- Это здесь, - широкий жест вокруг, - ржавые. А в боксах - новенькие.
- А тебя сюда за что? Проштрафился? - продолжаю гнуть свое я. - Нет тут
никаких новеньких! У меня батя, когда кто-то из солдат "залетал", тоже их
отправлял свалку охранять.
- Сам ты - свалка, - обижается солдатик. - На улице - старье, которое
скоро спишут. А в боксах - все новенькое. Даже амфибии есть.
Чудом успеваю укусить себя за язык, чтобы не спросить - те ли самые
"универсалы", которые я сюда отгонял семь лет назад? Но спрашивать ничего не
требуется: солдатик изнывает от скуки и не против растрепать все военные
тайны, какие знает.
- Амфибии, зацени, не какие-нибудь. "Универсалы"! Говорят, сам Магнус
до путча их сюда отгонял и с нашим командиром водку пил. Во!
Ложь наглая и несусветная! Я, боевой офицер, с какой-то складской
крысой водку пил? Это уже слишком. Добро бы мне от этого полуштатского
говнюка еще что-то надо было, а так сдал машины на длительное хранение - и