"Георгий Вирен. Путь единорога" - читать интересную книгу автора

знаете, вот как вы, - понимаю, говорит. К господу, говорит, надо с тихой
душой идти, а если не спокойно вам, то обратитесь к Нему с молитвой в
сердце своем. И когда не сможете петь, то не надо. Он поймет. Я чуть не
заплакала... Нам же всю жизнь одно - и в школе, и в училище: ты обязан, у
тебя долг, надо заставлять себя, преодолевать слабость, надо воспитывать в
себе и в учениках волю, ответственность, ты должен, должен... Я в храм,
как на праздник, лечу... А если нет настроения... Молиться я так и не
научилась, хотя теперь много молитв и псалмов знаю... В бога не верю,
нет... не отвергаю, но не верю... еще не готова... Я в лес иду. Слушаю
птиц, дождь... А зимой - просто смотрю - белые деревья и синее небо -
ничего нет лучше... А завтра я пойду в храм. Завтра ведь большой праздник
- Преображение Господне. Я готовлюсь к нему. И все наши тоже готовятся, и
весь причт тоже... Будет очень хорошо, настоящий праздник будет...
Приходите, Матвей! Правда, приходите к нам завтра!
- Спасибо за приглашение... Но ведь я неверующий...
- Ну и что? Я тоже, не в этом дело!
- Понимаете, Мила...
О, каким обманом была его трезвая рассудительность и как мало
спокойствия было в душе! Нацеленный на дело, на борьбу, единорогом прущий
к цели, о которой и подумать страшно, отринувший во имя этой цели все,
решивший и жизни не пожалеть, и уже загодя зачеркнувший эту жизнь,
выделивший себя из круга людей, отделившийся от них заповедной зоной, он
внятно ощутил растущую тревогу за эту счастливую беднягу и понял, что не
сможет пройти мимо и что путь к цели не обок этой девочки лежит, а через
ее душу, слишком хрупкую для беспощадного, действительно несправедливого
мира. Он почувствовал груз той самой нелюбимой Милой ответственности, от
которой не мог уклониться, не мог сбежать в леса и храмы, потому что был
старше, сильней, опытней, потому что играл уже в гляделки со смертью и
вынес ее взгляд. Он в бога не верил, но знал, что есть в мире силы, смысл
которых огромен и до поры не ясен и мощь неизвестна. Он бросил им вызов -
осознанно и дерзко, а в ответ - он понимал это! - получил Послание, и
явилось оно в облике Милы. Он силился разгадать тайный код, уловить смысл
Послания, но весь великий смысл оборачивался большими темными глазами,
тонким, звенящим голосом и всей ее хрупкой фигуркой, соткавшейся из тумана
и готовой раствориться в нем. Смысл ускользал, а Матвей, ворочаясь ночью
на топчане, все гнался и гнался за ними, не отступая, потому что погоня
уже привычно вошла в его кровь, потому что много лет гнался он за
принципом Машины и догнал его, понял во сне и теперь воплощал в провода и
диоды, в микросхемы и экран, в медь и пластик. Воплощал в реальное,
твердое и знал, что дойдет до конца - воплотит. Одного не знал - что
дальше случится, но готов был ко всему. Тут и настигло его Послание -
зыбкое, многозначное...
Ночь - его время, и опять она помогла. Он проснулся внезапно - с
готовым ответом. Ошеломленный его простотой, он вскочил с топчана,
бросился на крыльцо, настежь открыл дверь в ночь. Беззвучно шевелил
губами, повторял, обращаясь к немигающим звездам: "Я люблю ее... Я просто
люблю ее..."


- Успокойтесь, Анна Сергеевна, пожалуйста успокойтесь, - Костя хотел