"Георгий Вирен. Путь единорога" - читать интересную книгу автора

- Понимаете, Николай Николаевич, - торопливо ответил тот, - Антонина
Романовна, собственно, находится в распоряжении группы профессора
Авербаха, а я, так сказать, позаимствовал временно, на день...
Академик недовольно покачал головой.
- Дело в том, Антонина Романовна, - мягко сказал он, - что науке
крайне необходимо знать все о вашем даре. Вы сейчас не прохлаждаетесь, вы
приносите огромную пользу науке, нашей Родине, понимаете? Считайте, что вы
выполняете задание особой важности.
- Ну что ж, - вздохнула Антонина Романовна, - если задание, я,
конечно, готовая.
Когда она вышла, в комнате повисла тяжелая тишина.
- Семен Борисович, у меня складывается впечатление, сказал наконец
академик отстраненным тоном, - что вы не понимаете стоящей перед нами
задачи.
- Ну почему же, почему? - засуетился Семен.
- Почему - это другой вопрос, - перебил его академик. - Нас
интересуют открытия и явления, лежащие за пределами современных научных
понятий...
- Но она пятитонный грузовик на десять метров швыряет, разве это
входит в понятие?! - вскрикнул Семен.
- Явление телекинеза всего лишь недостаточно изучено, но отнюдь не
отрицаемо наукой. Вот пусть Андрюша Авербах и изучает его, зачем лезть в
его работу. Помимо всего прочего, Семен Борисович, это неэтично.
Семен всплеснул руками, и его круглое лицо скривилось в обиде.
- Николай Николаевич, я действительно не понимаю! Это же как в
сказке: пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что! Я вам все,
что угодно, достану, я вам снежного человека на веревочке приведу. Вы
скажите - и завтра у нас в бассейне на первом этаже Лохнесское чудище
будет плескаться, но я не могу так, вслепую!
- Не обижайтесь, Семен. Я ценю вашу инициативу, но мы действительно
идем вслепую, - смягчился академик. - То, что мы ищем, не просто не лежит
на поверхности. Оно спрятано так, что о нем и слуха нет.
Он встал, медленно прошелся по комнате, остановился рядом с Семеном,
положил ему руку на плечо.
- Друзья мои, я оторвал вас от ваших лабораторий, от исследований, от
монографий, но я честно предупредил: может быть, мы потратим годы впустую.
Мне-то было легче, чем вам, принять такое решение: в науке я сказал
достаточно. Может быть, все, что мог. Возможно, наше нынешнее дело -
просто стариковская блажь. Я не держу вас, Семен, Костя. Поверьте, если вы
сейчас уйдете, я не обижусь, я пойму... Решайте.
Академик встал у окна, отвернулся, стал смотреть на улицу, словно не
желал смущать взглядом помощников, делавших выбор.
- Я остаюсь, - резко и как будто с обидой сказал Костя.
- Я тоже, - вздохнул Семен. - Только поймите, Николай Николаевич, мне
не очень-то сладко все время быть дураком с инициативой.
- Вы правы, Семен, - не отводя глаз от окна, сказал академик. -
Больше всего достается тем, кто что-то делает... Пока, - сказал он после
долгой паузы, - у нас есть одна зацепка, которая мне нравится: Зеркальщик.
Что-нибудь новое появилось?
- Практически ничего, - нервно отозвался Костя.