"Георгий Валентинович Вирен. Зеркало ночи (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Матвей растопил печку и, сгорбившись, сидел перед ней на низкой
скамеечке, одно за другим бросал в пламя березовые полешки. Огонь
заворожил его. Матвей вроде и собирался пойти на кухоньку согреть себе
чаю, позавтракать, но вот никак не мог оторваться от огня. Нога совсем не
болела, жар из печки разливался по лицу, по груди приятным теплом, и
Матвей подумал: какая же странная штука - исполнение желаний. С каким
судорожным отчаянием ждал он новой поры, немо звал ее, и вот она пришла, а
он как будто не готов. А он как будто медлит вступать в нее, и что это с
ним - растерянность счастья? страх обмануться?
- Эх, Матюшка, нелепый ты человек, - громко сказал он и, резко
оттолкнувшись обеими руками, встал со скамейки. Сильно, с хрустом
потянулся, как в молодости, и сразу ощутил себя здоровым и простым. И
удивительное дело - тут же захотелось ему видеть людей, захотелось
поговорить, и он решил пойти к Ренату - позвать к завтраку, а то небось
сидит на книжках в холодной даче и зубы на полку.
И вдруг вспомнил про Карата, резво захромал к двери, спустился по
крыльцу, погубив нежный снег, и крикнул, направляясь к будке:
- А где же моя собачка? У нас же сегодня с моей собачкой новоселье!
Карат - овчарка-полукровка - рванулся на цепи из будки, заурчал,
забил хвостом, взметывая снег, запрыгал и даже гавкнул от радости. Матвей
схватил его за толстую шею, потрепал по густой шерсти, отстегнул ошейник,
и Карат вырвался, стремительно обежал участок, оставляя крупные ясные
следы. Летом и осенью Карата держали в будке, а на зиму переводили в дом,
в сени - такой порядок завела тетя Груня, и Матвей следовал ему. Он с
удовольствием следил за Каратом, который носился по участку, принюхивался
к новому времени года, по-щенячьи радовался... "Вот и хорошо, так и надо,
- бормотал Матвей. Потом отвязал цепь от будки, взял собакину миску с
обглоданной костью и, многозначительно поглядывая на Карата, понес все это
в дом. Карат понял перемену жизни и, ошалев от радости, бросился на
Матвея, чуть не свалив его мощными лапами. Матвей достал из кладовки
толстый половик, положил его в сени, рядом поставил миску, накрепко
привязал к специальному кольцу цепь и опять поймал собаку за шерстяную
шею: - Вот теперь мы вдвоем будем, собачара, теперь вместе в доме", - и в
довершение праздника отрезал Карату здоровый ломоть колбасы. Потом посадил
пса на цепь и пошел к Ренату.
Никто еще не ходил по улице, только кошачий след тянулся с краю.
- Эй ты, салям-алейкум, зиму проспишь! - закричал Матвей, стуча
кулаком в дверь. Послышалось шарканье, стук запора, дверь отворилась, и
появился Ренат в ватнике на голое тело.
- Заходи, заходи, - восторженно сказал он и побежал обратно. - Ты вот
как раз вовремя, заходи, - крикнул уже из комнаты. - Иди-ка сюда,
послушай, как интересно...
Матвей плюхнулся на продавленный диван, а Ренат, сидя на колченогом
стуле напротив, уже настраивал гитару.
- Хорошо живешь - песни с утра...
- Ты погоди! Вот послушай, только внимательно...
Ренат, как слепой акын, запрокинул голову и запел медленно и
монотонно, растягивая слова, рокочущим басом, какой появлялся у него
только при пении.
- Понедельник, понедельник, понедельник дорогой...