"Поль Вирилио. Информационная бомба (Стратегия обмана) " - читать интересную книгу автора

есть "клон" - побег (Ыдп) - в строгом смысле этого слова. Ее будущее
неизвестно, но у нее есть прошлое, "тяжелое наследство". Именно это прошлое
должно было бы нас беспокоить: тяжелое прошлое нашего не столько
промышленного, сколько военно-промышленного общества, где научный прогресс и
преступления социума тесно связаны и способствуют обоюдному развитию.
Существует поговорка о том, что возможно, есть справедливые войны, но
невиновных войск не существует. То же самое можно сказать применительно к
науке: уже нет невинной науки.
Мы часто говорили о некоем "суде Истории", что объясняется ее дурной
репутацией... Сейчас складывается своего рода международная
экспериментальная система судов, которая призвана нас успокоить, проработать
для публики ошибки и эксцессы скомпрометировавшей себя экспериментальной
науки и придать некоторое подобие совести прикладной науке, ведущей себя как
экономический преступник...
Недавно созданные особые комитеты, куда кто только ни вошел: научные и
технические эксперты, личности исключительных "моральных" достоинств и
представители крупных финансовых компаний в скором времени, без сомнения,
оправдают создание человеческих клонов и признают его законным для
легковерного и жадного до прибыли населения.
Среди членов этих знаменитых консультационных комитетов есть люди,
которые говорят о полезности применения человеческого клонирования в
биологии и медицине. Но, обладай они32
чуть большей смелостью, не выступили ли бы эти глашатаи научного
прогресса за клонирование как средство ремонта в промышленном масштабе и
даже за создание нового субпролетариата, который можно было бы
эксплуатировать в случае ядерной катастрофы (остающейся вероятной), или даже
более того - за геноцид?
Присуще ли этому ремонту то, что мы называем "этической значимостью", и
соответствует ли он заповеди номер один старой клятвы Гиппократа: primum поп
посеге (Не навреди)... Чем он станет, если не смертью убивающей смерть,
скрытой жестокостью?
Если Юнеско вносит руины Хиросимы и Освенцима (мест экспериментов) в
список "исторических памятников", не должны ли и мы принять во внимание не
только ужасы войны, но и ошибки и заблуждения сомнительного мира?
Чем сможем мы оправдать производство и беспощадную коммерциализацию
человеческих клонов, призванных умирать живьем, как животные, за колючей
проволокой какой-нибудь экспериментальной фермы, в глубине запретной зоны,
где мы не увидим этих других нас самих и не услышим их крики?
Последние небывало напряженные пятьдесят лет ядерного устрашения мы
ощущали себя заложниками в ожидании приговора, народами живых мертвецов, и в
нашу культуру, в наш менталитет коварно просочилась идея "сверхконсерватизма
живой материи", сохранения жизни неестественным путем.
Мы прошли путь от возможного продолжения жизни с помощью замораживания
к культу семьи, от движения NDE (Near Death Experience)1* доктора Моуди к
увеличению числа эсхатологических, псевдонаучных и технологических сект... К
вживлению виртуальных имплантантов и наномашинам, к биокультурам in vitro и
in vivo, к ремонтируемому, как машина, человеческому организму, к
взаимозаменяемости появившихся трансче-