"Януш Леон Вишневский. Постель" - читать интересную книгу автора

Вторник, 26 ноября
Я послала тебе сегодня фотографии. Я пока еще не в состоянии обо всем
этом рассказать. Поэтому найдешь их в конверте без каких бы то ни было
комментариев.
И хоть все время со мной были мама и папа, мне не хватало тебя,
Агнешка. И больше всего, когда перед выездом в церковь настал тот самый
момент, когда все было готово и я должна была выйти из комнаты в подвенечном
платье. Я знала, что за дверью ждет он. Мне хотелось, чтобы именно ты
поправила мне прическу, расправила фату, чтобы твои глаза были полны слез от
волнения и чтобы ты, сжав кулак, подняла большой палец и потрясла им в
воздухе, показывая, что все в порядке. Только тогда я знала бы точно, что
все обстоит именно так, как мне мечталось, что я могу выйти и начать новую
жизнь...
Увидимся в праздники! Уже скоро. Моя виза кончается пятнадцатого
декабря. Я должна (и очень хочу) провести наш первый сочельник в Кракове. В
Кракове я продлю визу, а по возвращении в Кембридж подам заявление на статус
резидента. Энрике очень хотел, чтобы мы какое-то время оставались на ПМЖ в
Штатах. По крайней мере, до рождения нашего ребенка...

Воскресенье, 4 января
Пока я безуспешно пытаюсь справиться с грустью расставания. Не могу
поверить, что в Польше больше нет такого места, которое я могла бы назвать
своим домом. В Польшу и в Краков я теперь буду только "наезжать". Как,
например, в Барселону или в Нью-Йорк. Никак не могу смириться с этим. Меня
это угнетает. И хоть я об этом ничего не говорю Энрике, он и так все знает.
Он может угадать, что мне грустно, даже по тому, как я чищу зубы утром в
ванной...
Я хочу как можно скорее начать работать. Лучше всего завтра! Не
представляю себя праздно сидящей дома и ждущей его прихода. Энрике тоже не
хочет этого. Он уже присматривает для меня вакансию германиста в местных
университетах и средних школах. Без этой пресловутой грин-карты, которую
кое-кто может выиграть в лотерее, ни о какой работе нечего и думать. Завтра
утром мы едем в иммиграционное бюро (USCIS) в Кембридж. Я прекрасно знаю,
что меня там ожидает. Десятки каверзных вопросов, как будто речь идет о
пропуске в рай, отпечатки пальцев, как у потенциальных преступников,
специальные медицинские обследования, как у прокаженных туберкулезников с
желтухой. Ужас! Но без этого я не смогу и шагу ступить в моей жизни здесь...

Суббота, 4 февраля
Я знаю, что ты звонишь мне, знаю и то, что ты чуть ли не каждый день
звонишь моим родителям. Я прочла все твои мейлы и ответила тоже на все. Вот
только не стала отсылать. Ты не исключение. Я не смогла бы прочесть никакого
спама даже от Бога и не стала бы отвечать даже на Его телефонные звонки...
Пишу тебе сегодня (и отошлю!) только потому, что я сейчас после четырех
виски (без колы и без соды), на трех таблетках ксанакса и на пригоршне
анестетиков. Мне просто стало грустно. Прекрасная грусть. Какое чувство!
Наконец я дышу. Наконец плачу. Наконец я в отчаянии. Двадцать семь дней и
ночей я мечтала испытать хоть какое-нибудь чувство, хотя бы грусть. И вот
она пришла, обволокла серостью, залила слезами, размывшими очертания мира.
Мне так прекрасно грустно. Как когда-то...