"Януш Леон Вишневский. Постель" - читать интересную книгу автора

клинике я бываю часто. Практически ежедневно. Встречи с Мириам у меня только
раз в неделю, но я езжу туда каждый день. В воскресенье тоже. Мириам -
единственный человек, если не считать Энрике, которому известны результаты
тестов, но она единственная, кто подает мне руку и не боится обнять меня. Я
еду в клинику, пью кофе в кафетерии и жду в коридоре, пока Мириам выйдет из
кабинета. Она подходит ко мне, прикасается и иногда на несколько минут
приглашает в свой кабинет. Там много цветов, семейные фотографии на стене и
упаковка носовых платков на столе.
Мне делают множество разных тестов: AST, FTA, CGTP, CD4... Хотят
выбрать оптимальный метод лечения. Определить при данном уровне вируса
наиболее подходящие компоненты для коктейлей, которые я должна пить,
расписать график приема, ограничить побочные эффекты препаратов. Мириам
говорит об этом как о лечении насморка. Я очень даже понимаю ее. У всех ее
подопечных ВИЧ, и если бы она плакала с каждым, то приходила бы домой
обезвоженная.
Только два раза она спросила меня, "как я могла заразиться". Я не знаю,
мне никогда не делали переливания крови, я ничего не вводила себе в вены,
меня никогда не оперировали, я ни единого дня, кроме трех дней сразу после
моего рождения, не провела в больнице и, кроме Энрике, в моей жизни было
только три сексуальных партнера. Я подробно рассказала ей обо всех. Я не
забыла упомянуть даже Мачека. Ты помнишь Мачека?! Я была влюблена в него в
десятом классе. Он был "первый". Я разрешила ему два раза запустить руки под
мой свитер и снять с меня лифчик.
Мириам сказала, что это не считается, а также что двое остальных -
гетеросексуалы, не наркоманы, не имеющие никаких "историй в плане ВИЧ" -
никоим образом не попадают в группу риска. Да и анальным сексом с ними я не
занималась. Второй раз она задала мне этот вопрос сегодня, во время
официальной встречи с лечащим врачом, и спросила, соглашусь ли я, чтобы мои
ответы записывались на диктофон. Попросила меня, чтобы я - пока - не
упоминала никаких имен и фамилий.
После записи врач спросил меня, проходил ли тест мой муж. Не проходил.
Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. После встречи Мириам подготовила
письмо к нему и сказала, что вышлет завтрашней почтой.
Мне страшно...

Вторник, 6 апреля
Энрике отказался проходить тест. Копию письма с его отказом я
обнаружила сегодня на полу спальни. Он просунул конверт в щель под дверью и
отбыл на две недели в Европу. Я начинаю ощущать облегчение, когда его нет...
Днем я поехала к Мириам. К сегодняшнему дню должны были прийти
результаты третьей серии тестов, и сегодня же я должна была познакомиться со
схемой лечения. Мириам ждала меня на паркинге перед больницей. Предупредила
меня, что в кабинете будут два врача и что я не должна по этому поводу
волноваться. Когда я вошла в кабинет, они прервали свой разговор и спросили
меня, согласна ли я за свой счет пройти еще раз официальный тест на ВИЧ,
потому что "обнаружились некоторые несоответствия и их следует прояснить в
связи с подготовкой очень дорогостоящей (для меня) схемы терапии". Вопрос
был настолько бессмысленным, что Мириам даже не стала ждать ответа. Прежде
чем я успела раскрыть рот, она уже сняла телефонную трубку и сообщила в
лабораторию, что сейчас она будет с пациенткой "на повторном", а один из