"Райдо Витич. Флора и фауна ("Чудес не бывает" #2)" - читать интересную книгу автора

выйдет - Анастас начнет ныть, сопеть в трубку, подкарауливать у ворот и в
ресторанах, давить на жалость и сетовать на бессердечность родственника.
Лучше не тянуть и откупиться сразу. Покой в любом случае дороже стоит.
Анастас обрадовался:
- Пять.
- Сотен?
- Тысяч, - уточнил на всякий случай и замер в ожидании, пытаясь
угадать: выдаст ему дядя требуемую сумму или нет.
- Вот пять тысяч и получишь...
- Хотя бы сто тысяч, Бройслав! Будь человеком, меньше не обойтись!
- Что опять придумал?
- Я объясню. Давай встретимся в "Праге"?
- Нет, - отрезал мужчина.
- Ну, хорошо, хорошо, - поспешил согласиться Анастас. - Расскажу по
телефону, но это долго, предупреждаю.
- Плевать, я никуда не опаздываю.
- Ладно...
И затараторил.
По мере разговора лицо Бройслава начало разглаживаться, теряя маску
недовольства.
- Ты заработал сто штук евро, - после внимательного прослушивания
планов племянника согласился он и отключил связь. Задумчиво подкинул трубку
в ладони и обернулся к Гарику, ткнув в его сторону антенной:
- В этом кое что есть... Хотя бред, конечно, полный.
- Вполне в духе дурачка. Опять криминал?
- Э, не скажи, - прищурился, осмысливая услышанное, и качнул пальцем. -
Опасно, конечно... с его мозгами. Вот что, съезди к нему, узнай все
подробности, тонкости дела и отсей любого, кто сел ему на хвост. Если такие
уже образовались. Мы возьмемся, и посредники нам не нужны. Как и нахлебники.
За Анастасом присмотри: прижми, закрой - мне все равно.
Фомин кивнул - хватка у Ориона бульдожья, а чутье на уровне
экстраординарного, и если заинтересовался, значит скоро будет работа для
ребят и ливень из дивидендов. Что что, а деньги просто липли к рукам
Энеску-старшего...
Орион сорвал розу и пошел в дом.
Куда - Фомин знал точно, и лишь головой качнул - странностям Бройслава
несть числа, но одна особо настораживающая, сходная с безумием, ничего кроме
щемящей тоски у него не взывала. Знать бы еще, откуда эта печаль, что вечно
живет в глазах Энеску и бередит душу Гарика, распространяя свое тяжелое
дыхание на всех окружающих, на саму атмосферу вокруг мужчины?

Бройслав прошел в закрытую для всех часть своего дворца, снял с груди
цепь с ключом и отпер им дверь за тяжелой портьерой. Шагнул в полумрак
комнаты к портрету, завешенному тафтой и бархатом.
Одинокая роза, малый дар за искусство художника, что смог выразить
мечту и блажь Энеску, легла к портрету, как к стопам Мадонны. Пальцы мужчины
погладили, еле касаясь овал лица, чувствуя в какой раз лишь холодную
шероховатость краски на полотне.
Пусть его считают безумным, законченным циником, жестким до жестокости
безбожником, но кому и зачем знать, что есть в его жизни место святости,