"Райдо Витич. Послесловие ("Имя - Война" #1)" - читать интересную книгу автора

Сначала уходил с работы ровно в пять, когда заканчивался рабочий день,
специально не загружая его, потом чуть задерживался - машину служебную дали
и опоздать на встречу он уже не боялся. Но ничего не менялось, Александра
так и не было.
Санин был расстроен отсутствием Дроздова, не хотел плохого думать,
уверял себя, что Санька забыл - с него станется, или не может еще прийти в
силу обстоятельств не зависящих от него. Но сколько не находил реальных
аргументов к его отсутствию, все они разбивать о еще более твердую
реальность - на войне убивают. И клятвы данные сейчас, уже через час за не
сможет быть исполнена - за отсутствием обещавшего. Миг на войне - жизнь, еще
миг - смерть.
Но в ту августовскую субботу его больше всего другое тревожило -
новости, что он наверху получил вместе с приказом быть готовыми, опять
мобилизировать силы, внимание и обеспечить тихий проход составов с частями в
сторону восточной границы.
Мужчина жевал картошку, как траву и думал о происходящем. На душе было
отвратительно только от того, что он офицер запаса. А должен быть там, в
вагонах с солдатами!
Валя смотрела, как брат кушает и понимала - не здесь он. Впрочем, за
месяц, что прошел с момента возвращения он редко был "здесь". Все носил
что-то тяжкое внутри, все кричал по ночам, стонал, утром и вечером
односложен был. Даже где работает не говорил - можно только догадываться
было. Служебная машина, как привилегия говорила о хорошей должности. Теперь
Валя спала на пятнадцать минут больше, потому что на работу вместе с братом
уезжала: он на углу жилого квартала выходил, а водитель Валю к проходной
завода подбрасывал. Нравился он ей, симпатичный улыбчивый мужчина и веселый.
Жить с приездом Коли вообще стало легче, только одно все беспокоило и
покоя не давало - мрачность и угрюмость брата.
С подружками своей тревогой поделилась и Фекла посоветовала: сама
беседу начни, расскажи как ты жила, а он глядишь, подключится и выльет, что
на душе камнем лежит. Главное разговорить, не дать в себе держать.
Только с чего начать?
Коля чая хлебнул, очень жалея, что не водка он и замер услышав тихое:
- Когда мама умерла, я делать не знала что.
Мужчина внимательно на сестру посмотрел, а та в тарелку смотрит, слова
подбирает:
- Страшно было, голодно и никого вокруг. Мамы нет, ты на фронте и не
знаешь, вернешься или нет. Страх... Он как змея в сердце сидел. Карточки
отоваривать пошла, а у меня их украли. Росомаха. Ревела сутки, наверное. А
что делать? Реви - не реви, жить-то надо. День, два - ничего, только очень
есть хотелось, а на третий вроде и меньше. На четвертый вроде и не хочешь,
на пятый даже легко стало, словно взлетишь вот вот, как шарик воздушный.
Только голова кружится. На лестнице в подъезде шлепнулась, не поняла как.
Тетя Клава увидела, к себе затащила, хлеба кусок дала и кипятку с ложкой
настоящего варенья. Вкусно!...Она и сказала: потеряла карточки, не сиди.
Если есть что в доме - иди на рынок и меняй на продукты. А я как? - глянула
с тоской на Колю. - Это же мама все, ты. Как возьму, как продать? - и снова
взгляд в тарелку, тон виноватый стал. - Дура была, а кому подсказать? Мамины
сережки все не решалась обменять, лампу сначала хотела, а ее не берут. Сутки
протолкалась так домой с ней и пришла. С сережками пошла, на булку хлеба