"Райдо Витич. Послесловие ("Имя - Война" #1)" - читать интересную книгу автора

на эту тему. Здесь уже очнулась, из документов только паспорт и девственно
чистая на предмет службы медицинская книжка.
- Это как?
- Да есть подозрения - как. Вопрос - зачем? Доберусь до столицы,
выясню.
- Особые поручения это разведка?
- Да.
- Тогда что-то понятно.
- Да? А мне ничего, - хмыкнула. - Ты как? Лейтенант! - рассмеялась,
рожицу скорчив. И застонала, резко улыбку потеряв и смех и ориентиры.
Обнесло голову - Фенечкин только успел Лену перехватить.
- Эй, ты чего? - испугался.
Она не меньше. Выступившую испарину с лица оттерла, села нормально,
пальто совсем расстегнув и ворот кофты:
- Душно.
- Может голодная? Махлаков, что там с ужином?!
- Сейчас, товарищ старший лейтенант!
- Ты это, Лен, давай кушать и спать. Здесь ляжешь, здесь удобно, а я к
пацанам.
Лена кивнула и таблетки из кармана достала: нехорошо было, голова
кругом, слабость и туман это надоевший в голове опять. Не дай Бог ему
вернуться!
- На таблетках смотрю, - обеспокоено посмотрел на нее мужчина.
- Да, - выдохнула. - Только недолго помогают. Воды дай?
Не только воды дали - накормили, напоили, отвлекли и шинель дали, чтобы
ночью не замерзла. Хорошие ребята, веселые, заботливые - свои, что говорить?
- Ты зови, если что, - серьезно предупредил Фенечкин. Когда она легла и
укрылась.
- Нормально все, Леня, - заверила. А у самой внутри все дрожит от
слабости и то в жар, то в холод кидает. На людях продержалась, а как одна
осталась, хоть кричи - ни лежать, ни сидеть не может - мутит.
Немного и видно таблетки действовать стали - боль притупилась, слабость
стала более приглушенной. Лена заснула.

Пять дней в пути были и все пять дней Лену кормили, как на убой,
веселили, ухаживали, Фенечкин за "мигрофеном" на станции сбегал, хотел вовсе
врачиху какую притащить, но Лена отказалась. Подставлять друга не хотела да
немного свыклась со своим состоянием, а может, просто цель была и такая, что
не было у болезни шансов - выше она всех ранений и волнений была - Коля. К
нему рвалась, как советские войска к Берлину в апреле.
Всю дорогу они проговорили с Леней и словно не расставались тогда на
том треклятом поле, что как межа легло, на годы, раскидав сплавленных горем
того жуткого лета людей.
Сидели Лена и Леня на краю вагона, смотрели на пролетающие мимо
составы, леса, поля, поселки и болтали. И было так хорошо, что душа пела,
улыбка с губ не сходила, глаза лучились счастьем.
Счастлива она была, абсолютно счастлива. А что голова от боли
раскалывается - не беда.
Главное люди-то какие! И живы! Живы!
И "тетя Клава"!