"Райдо Витич. Страж седьмых врат" - читать интересную книгу автора

всегда рады, поговорить, а то и повеселить словом не затейливым. Но самый
большой друг Варе дед Тимофей - ночной вахтер и сторож. Как вечер, чай они
пьют, разговоры ведут не спешные. У того служба да бессонница, а у нее
организм молодой дюжий и будильник громкий. Да усеется, выспаться-то. Зато
сколь она от деда Тимофея нового узнает и про мир, и про жизнь. Мудрость его
безбрежна и поучительна. К каждому слову Варя прислушивается и балует
старика от сердца. То пирог испечет, то сало насолит, как в общине их
принято, то пряники на меду затеет, то картошку с мясом запечет. Один старик
живет, бобылем, детки давно разлетелись: старший сын - мичман, на подлодке
служит, средний нефть качает в Усть-Илиме, а младший доктор, в столице
живет. А дочь с отцом осталась, да тоже занята - по командировкам мотается.
Муж у нее рыбарь знатный. Не раз Варя семгой да лососем угощалась.
Вот и сейчас, появилась на вахте, а дед из-под стола сверток достал и
на столешницу положил:
- Тебе, Варенька, Петро передал.
- Да куда ж мне, дедушка, - вплеснула ладонями девушка.
- А не знаю. Хор-рошая лососина, копченая. Смотри, какая здоровущая.
Поди, не видела такую?
Варя глянула на рыбину: дядька Устин и больше добывал. Бывало тетка
Маланья чистит на берегу ручья, да ругается на чем свет стоит - рыбина
хлещет хвостом, скользит, елозит. Смеху...
Девушка вздохнула - по дому тоска обуяла. Как там бабушка ее Прасковья
Трифоновна? А подруженьки Марфа да Аксинья? Сговоренные поди уже, одну за
Прохора Пчельника прочили, другую за Григория Медведя. А ее суженный
сгинул...
- Ты чего загрустила? - озаботился дед Тимофей. - Не рада подарку?
- Нет, дедушка, не в том дело - дом вспомнила, подруг да родню.
- Семья-то большая?
- Вся община.
- Староверка, что ли? То-то я смотрю не избалованная, уважительная да
умная, не то, что нынешние девки. Язык, что бритва, а ума с кедровый орешек.
Да ты садись, чайком побалуем, да рыбину глядишь приговорим. Куда ее?
Варя принесла сушки и клюкву сахаренную, в баночке. Тимофей чай
заварил, разлил по кружкам:
- Отец-то у тебя жив? Мать?
- Нет. Папку медведь заломил - мне год был, а матушка померла пять
годов назад. Меня бабушка воспитывала.
- Жива?
- Да.
- А что ж из дома ушла? Выгнали? Провинилась в чем?
- Можно и так сказать, - кивнула Варя покаянно.
- А в чем? Ты извини, что в душу лезу, это не от любопытства, Варенька,
помочь хочу вот понять пытаюсь, как? Не дело это одной жить. Мужику и то
тяжко, а уж такой - тем более. Люди-то разные - и хитрецов и подонков
хватает. А ты словно заря утренняя - наивна и чиста. Случись что, кто
заступиться?
Варя совсем поникла, побледнела: есть у нее заступник, только лучше б и
не было...
- Ну, чего молчишь? Обидел уже кто-то?
- Длинная история дедушка и расскажу - не поверишь.