"Райдо Витич. Игры с призраком. Кон первый ("Война теней" #2)" - читать интересную книгу автора

Немногословный, сдержанный, ярость свою и злобу лютую лишь раз выказал,
зим 15 тому назад, когда городище их лютичи в прошлый набег спалили. Свиреп
тогда был князь, таку бойню учинил, что небо стонало. И отца бы родного, что
лютичей через свою землю пропустил, да не упредил о беде, точно б порешил,
да не успел - Боги вмешались.
Гневред сам помер, когда лютичи в обрат через их места шли. Любавичей
они не пощадили и уговор не помог - изрядно пожгли да воровства учинили. Не
вынесло сердце старого князя разору. Вот и скажи, зачем было сына предавать?
С басурманами сговор держать? Неужто глаза да разум у бабьих подолов
растерял? Что ж, за то и получил. Недаром в народе говорят: не копай другому
яму, сам туда попадешь. Вот и попал - помер, как и жил, бесславно, в
постели, самого себя перехитрив. Наказали боги, не помиловали. Осталась от
него лишь скверная память да три сына от разных жен - младшой Окша -
никчемный человечишка, алахарь и шалопай, средний Любодар, князь любавичей
да старшой Мирослав.
Лютичи тогда за Белынь схлынули, ослабев под натиском мирян, да
любавичей, поднятых Любодаром, но с тех пор нет-нет, а козни учиняли,
вправду сказать, все больше любавичам доставалось и другим племенам.
Мирослав своих подале в леса увел, новые городища поставил и кедрачей,
что к нему с поклоном пришли, под свое крыло принял. А что делить? Всем
аймакам тогда горя хлебнуть выпало. От кедрачей, почитай, треть в живых
осталась, от мирян две трети.
Почто разниться в лютую годину? - рассудил князь и слились два племени
в одно под сенью вековых дубов, кедров да елей, начали новую жизнь. Да
только лук и меч не кинули, старые раны не забываются и болят, долго ноют. У
кого мать, у кого дитя, у кого брат али жена, а у кого и вся семья, как у
Мирослава, в тот набег полегли безвинно - как забыть, как меч кинуть? А
ежели завтра лютичи, аль другой на чужое позарится, в набег пойдет? Вот и
учил князь мужей воинскому делу, крепкую дружину справил, дозоры на границе
держал, бережил своих.
Покамест тихо было, но зыбко, а с прошлого лета с других племен гонцы к
князю пошли в пояс кланяться на воинское обучение, зашевелились нерадивые. С
весны на границах неспокойно стало и слухи поползли тревожные, словно тучи
грозовые сбираются, тянет холодом да теменью, сердце будоража, и запах
стоит - то ль орешник расцвел, толь земля что плохое чует? А можа просто
лесной дух буйствует недовольный. Орехов-то кедровых в прошлый год знатно
набрали, было ль такое ранее и старики не упомнят. Да и урожай немалый земля
родила, скотинка, опять же, разрослась, почитай, вдвое. Топчет клевер на
полянах, листья молодые с кустов обрывает - оно, конечно, лесному богу не в
радость, залютовал, ненастье да морок насылает. А вчерась весь ден да вечор
хмарые тучи ходили, Гром баловал, страх нагонял, полыхая посуху и вота вам
гостинец - черный человек под сосной. Понимай, как знаешь.
Парни взобрались на холм и остановились в метре от князя, дыхание
переводя да его вниманья ожидая. А тот и бровью не повел, словно не слышал
их молодецкий топот, не видал их. Ждал, когда сопенье умолкнет, тогда только
повернулся, сверху вниз на них глянул: чего надобно?
Межату хоть бог ростом не обидел, однако супротив князя - окоренок, по
плечо тому, не более, чего ж о Мериле говорить? Тот и товарищу до
подбородка. Вытянулись парни, головы задрали, замерли, пред князем робея.
Хоть и не юнцы зеленые - по 24 зимы сравнялось, пятую весну в дружниках