"Виктор Виткович, Григорий Ягдфельд. Сказка о малярной кисти " - читать интересную книгу авторавместе с улицей будет стёрта хоть одна дама пик. - Большой Ушан удалился в
глубокой задумчивости. Причина этой задумчивости была совсем не тайна кисти. Большой Ушан был убеждён: тайна кисти будет разгадана! А задумался он вот над чем: собирать ли, обходя квартиры, одни только карты дамы пик, а может быть, брать ещё флаконы духов "Пиковая дама" и ноты "Пиковой дамы" - оперы? Или это наивно? 18. Абракадабр перевернул Федю и разрезал верёвки. - На, - сказал он и протянул мальчику кисть. Федя недоверчиво поглядел на него, затем выхватил кисть и лихорадочно зашептал: - Кисть, а кисть, хочу пистолет и саблю! Абракадабр мрачно усмехнулся: - Ты всё слышал? Федя гордо молчал. - ...Если ты через тридцать минут не оживишь кисть и не принесёшь её сюда, я сотру Люську! Выпустив Федю, Абракадабр закрыл чулан. И Федя со всех ног кинулся из мастерской. Обеденный перерыв ещё не кончился. На железных лесах не было ремонтных рабочих; люльки маляров висели неподвижно над самой землёй, и на катке высокое круглое сиденье под полосатым зонтиком пустовало. Федя искал маляра повсюду: в парикмахерской, заглядывая в лицо каждому намыленному клиенту; в сосисочной, где ели, стоя за мраморными столиками; и, пятен", хотя каждому ясно, что маляру выводить пятна со своей спецовки совсем ни к чему. И каждый раз, когда Федя выбегал на улицу, его подстёгивали, подхлёстывали, подгоняли прыгающие стрелки больших электрических часов, висевших на углу. Федя знал: волшебник выполнит свою угрозу. Вот почему Федя так спешил. Прохожие оглядывались на странного мальчика, бежавшего по улице и бормотавшего бессвязные слова: "Кисть... . Люся.. . Абракадабр.. ." "А вдруг, - подумал Федя, останавливаясь, - маляр уже пообедал, залез ко мне через окно и ждёт меня?" Задыхаясь, он помчался домой. В комнате маляра не было. Зато на полу, на столе, на диване грудой лежало всё то богатство, которое волшебной кистью они с Мишкой. - Катя! - закричал вне себя от волнения Федя и ворвался в столовую. - Тише, - сказала Катя. - Разве ты. не видишь, что я учу географию? - Катя! - сказал Федя, задыхаясь. - Поклянись мне жизнью папы, мамы, нет, поклянись жизнью твоей Серафимы Алексеевны, что ты не выдашь страшную тайну, которую я тебе сейчас скажу... - Во-первых, - сказала Катя, - я не буду клясться никакими клятвами, потому что это нехорошо. Во-вторых, я не буду слушать никаких тайн, пока не выучу Африку. А в-третьих, если хочешь знать, уходи отсюда и не мешай! Если бы даже было "в-четвертых", Федя не услышал бы: он уже бежал вниз по лестнице. Выскочив на улицу, мальчик увидал, как в ворота въезжает новенькая "Чайка" Ромашкина. |
|
|