"Станислав Виткевич. Сапожники" - читать интересную книгу автора

катастрофы - а ее следует пытаться предотвратить любой ценой, - либо же всю
культуру необходимо повернуть вспять. У меня в башке совершенно невероятный
хаос! Создание объективного аппарата в виде элиты, в которую войдет все
человечество, невозможно, так как увеличение интеллекта автоматически лишает
человека смелости и независимости поступков: наимудрейший мудрец не
додумывает своих мыслей до конца из страха хотя бы перед самим собой,
грозящего в результате безумием. И все это ничто по отношению к реальной
действительности. Страх перед самим собой это не легенда, а факт -
человечество боится самого себя, человечество как некое собирательное целое
устремлено к безумию, это сознают лишь единицы, однако они бессильны.
Катастрофальные прямо-таки мысли... Если бы я мог оставить свой либеральный
тон и на время присоединиться к ним, чтобы потом разложить их по полочкам и
пропитаться ими! (Задумывается, сося палец.)
Княгиня (встает, вытирает платком окровавленные губы и говорит).
Скучно, Роберт. То. что вы говорите, - это все болтовня социального
импотента, не имеющего серьезных убеждений.
Скурви. Ах так?! Ну тогда до свидания. (Выходит не оглядываясь.)
2-й подмастерье. Однако у этого мопса-прокурора гениальное чувство
формы: ушел именно тогда, когда нужно. И все-таки он слишком интеллигентен,
чтобы быть на сегодня кем-то. Сегодня, чтобы что-то совершить, нужно быть
дураком.
Княгиня. Ну а сейчас мы займемся нашими обычными, будничными делами.
Продолжайте работу - час еще пока не настал. Я когда-нибудь превращусь в
вампира, который выпустит из клеток всех монстров, какие только существуют
на этом свете. А вот ему для того, чтобы реализовать свою программу
большевизации интеллигенции, необходимо прежде всего подавить любое
стихийное общественное движение. Он все разложит по полочкам, но при этом
половине из вас он для пущего порядка посворачивает головы. Он единственный,
кто имеет влияние на предводителя "Отважных Ребят" Гнэмбона Пучиморду,
однако во имя абсолютного социального лессеферизма. лессеализма и лессебизма
никогда его не использовал. (Садится на табуретку и начинает лекцию.) Итак,
дорогие мои сапожники, по духу вы мне даже ближе, чем заводские,
механизированные, благодаря Тейлору, рабочие, потому что в вас,
представителях кустарных ремесел, сохранилась еще первобытная тоска лесных и
водяных животных, совершенно утраченная нами, аристократами, вместе с самым
примитивнейшим мужицким разумом. (Кашляет долго и со значением.)
Саэтан (программно, неискренне). Эх! Эх! Вы только с этим своим долгим
и многозначительным кашлем не переусердствуйте - все равно ничего не
поможет! Эх!
Подмастерья. Ха, ха! Гм, гм. И дальше только так! И все будет в
порядке! Гу, гу! Ху, ху!
Княгиня (продолжает тоном лектора). Эти цветы, которые я вам сегодня
принесла, это желтые нарциссы. Видите - о! - вот у них пестики, вот тычинки;
оплодотворяются они таким образом: когда насекомое заползает...
1-й подмастерье. Господи ты мой боже! Так я же это еще в начальной
школе проходил! Но меня прямо-таки любовный озноб прошиб, когда госпожа
княгиня...
Саэтан. Эх! Эх! Эх!
2-й подмастерье. Я не мог от этого оторваться. Наша унылая половая
тоска и безнадежность просто непереносимы, как в пожизненной тюрьме. И если