"Георгий Николаевич Владимов. Не обращайте вниманья, маэстро" - читать интересную книгу автора

- Отключили? - спросил мордастый. - Откуда вам такое известно, что
отключили?
- У которого испортился телефон, - сказал папа с нажимом в голосе, не
поворачиваясь ко мне.
Я увидел, как шея у него вытянулась и порозовела, и согласился:
- Пусть будет "испортился".
Тем более что и сам наказанный так отвечал. Знали истину оба наших
кооперативных дома, знали бабушки, сидевшие в беседках и на лавочках у
подъездов, знали даже дети, игравшие в песочницах, что телефон у нашей
несчастной знаменитости отключили пожизненно, и этот номер, 144-47-21,
передан каким-то другим людям, которые вам ответят, что прежний абонент
выехал навсегда за границу, а могут и ответить, что умер. Но кому-нибудь
непременно хотелось выяснить "из первых рук", что за нарушение было устава
связи - куда-нибудь он не туда звонил или ему звонили откуда не следует? - и
он, почему-то смущенно отводя глаза, что-то бормотал, что все некогда
вызвать монтера со станции, и вообще ему без телефона даже лучше, спокойнее.
- Вы с ним общаетесь как будто, - сказал мордастый. Они с долговязым
внимательно, выжидающе смотрели на папу.
- Ну, если можно назвать общением, что мы с ним перекинемся двумя
словами... о погоде, или он задаст вопрос... технического порядка, - у папы
от смущения одно плечо поднялось к уху, - да, общаемся. Как-никак соседи. Но
если есть такая необходимость, чтобы я воздержался на какое-то время...
- Зачем же, - сказал мордастый. - Такой необходимости нет. Даже было бы
желательно, чтоб вы продолжали общение как ни в чем не бывало. Я бы вам дал
тогда соответствующие инструкции.
Папа оглянулся на маму. Она опустила голову и разглядывала паркет.
-- Ну, как желаете, - подождав, сказал мордастый. - Главное, чтоб нигде
ни слова. Понимаете, что вам доверено?
Папа глубоко, поспешно кивнул.
- Да, конечно, конечно.
Я подошел к молодой даме, все также пристально наблюдавшей за теми
тремя окнами - прямехонько против наших, на верхнем, пятом этаже, - и слегка
отвел занавеску.
- Я же только что предупреждал, - сказал мордастый. Но у меня уже не
ныло за ухом, и я пока еще находился в моей комнате, поэтому к нему и не
повернулся.
- Что-нибудь он опять натворил? - спросил я даму. - Выступил с
чем-нибудь легкомысленным?
Она взглянула на меня холодно из-под опущенных наполовину век, затем ее
взгляд переместился куда-то ниже моего лица, ниже груди, несколько
задержался ниже пояса и ушел в сторону. Больше ее взгляд не останавливался
на мне никогда.
Неторопливым округлым движением она сняла свой десантный беретик и
положила на журнальный столик, рядом с двумя папками моей диссертации, едва
удостоив вниманием гордое ее заглавие: "Опыт анализа онтологических основ
древнетамильского эпоса сравнительно с изустными произведениями на
пракритах".
- Столик мне подойдет, - сказала она, ни к кому, собственно, не
обращаясь. - А это они уберут.
- Ну-с, мне пора, - сказал мордастый.