"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу автора

рассчитывать на звание главной площади города. Но пока он был завален
грудами щебня и дранки, заставлен штабелями кирпича и фанерными
симметричными строениями известкового цвета, с необходимыми индексами "Ж" и
"М". Проходя этим пустырем в полдень, когда по асфальту расхаживали гуси и
козы и девочки играли в классы, Пронякин мог бы подумать, что здесь едва
хватило бы места для двадцати пяти или тридцати танцующих пар. Но вечером, к
его приходу, их было восемьдесят или сто, а парни и девчата все подходили из
темноты с непреклонным намерением взять свое.
Он побродил вокруг да около и выбрал себе девицу, которую никто не
приглашал. Это, впрочем, вполне сходилось с его правилами. Самых ярких
следовало остерегаться, если ты вызвал к себе жену. В отъездах он позволял
себе кое-что и помимо танцев, но там он и не боялся чужих языков.
- Протиснемся или с краешку? - спросил он ее.
- Мне все равно.
Но ей было не все равно. Ей хотелось протиснуться. Ей хотелось быть
поближе к свету, чтоб ее видели с ним.
- Тогда протиснемся. - Он взял ее за руку, и они протиснулись и заняли
случайно освободившийся вершок. - Так - хорошо?
- Так хорошо.
Радиола сыграла бразильскую самбу и начала несравненную "Тишину". Пары
пошли медленно и по кругу, и он тоже повел свою даму по кругу, крепко держа
ее руку у запястья. Он не был уверен, что это нравится ей, но так, он видел,
танцевали в Белгороде.
- Давно вы здесь? - спросил он, чтобы что-нибудь спросить. - Имею в
виду: в Рудногорске.
- Не знаю. Мне кажется, очень давно. А на самом деле всего лишь третий
месяц. Как видите, не с первого гвоздя, как любят здесь говорить.
- Понятно, - сказал он, чтобы что-нибудь сказать.
- И еще здесь любят говорить: "практически неисчерпаемо". Это - о руде.
У вас еще будут какие-нибудь вопросы?
Ему не нравилось, что она все время щурится, улыбаясь. Как будто
тусклый свет фонаря мог резать ей глаза. И лоб у нее был слишком высокий и
выпуклый.
- Пока что не имею, - сказал он. "Тишина" кончилась. Но пары не
расходились. На "пятачке" становилось все теснее.
Ничего не поделаешь, - сказала она, - вам придется весь вечер танцевать
со мною. Нам уже не выбраться отсюда.
- Тогда уж познакомимся. Виктор.
- Маргарита. Но лучше зовите меня просто Ритой... Если вам это
интересно, я немножко стесняюсь своего имени. Мне хотелось бы какое-нибудь
простое-простое имя... Ну, не обязательно Глафира или Прасковья, но хотя бы
Маша или Ольга.
- И так сойдет, - сказал он слегка насмешливо. Радиола завела какой-то
мексиканский фокстрот. Ребята - в клетчатых пиджаках, ковбойках и просто в
майках - танцевали, энергично оттопыривая зад и притопывая одной ногой; лица
у них были страдальчески-вдохновенные. Девчата посмеивались и
переговаривались друг с другом. Они не принимали танец так близко к сердцу.
- Нравится вам здесь? - спросила она.
- Есть, пожалуй, где и повеселее.
- Не знаю. Я жила в Москве. Ну, еще в Ленинграде. Но это - в детстве,