"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу автора

Ничего, все будет. Только бы не споткнуться где. Не споткнуться бы. А там уж
я сам себе свой. Лиха беда начало. А споткнуться можно очень даже просто, и
тогда снова - езжай, ищи, жди..."
Он лежал, опустив руку с папиросой к полу, и слушал, как ветер гремит
чем-то железным на крыше. Он заснул, и папироса погасла и выпала из его
руки.


4


Мацуев действительно подобрал для него запчасти и положил их в кабину
"МАЗа". И каждую из этих прекрасных вещей Пронякин подержал в руках,
неторопливо прикидывая, много ли это или мало и не свалял ли он дурака,
взявшись за ремонт. Это был бы, конечно, неплохой комплект для всякой годной
машины, но не для "МАЗа", в котором, наверное, живого места не было.
По-настоящему Пронякин еще не видел его, на то нужна была полная разборка, и
от нее-то все зависело, потому что в конце концов не стыдно было бы и
отказаться и поехать в другое место, где, быть может, повезет и дадут новую
машину. Но это он только обманывал себя.
В тот же день "МАЗ" отбуксировали к смотровому люку, лебедка сняла с
него платформу кузова, кабину и двигатель, приподняла раму, из-под которой
слесари выкатили передний и задний мосты, и Пронякин, вооружась отвертками и
ключами, принялся разбирать. К исходу второго дня он увидел свой "МАЗ"
по-настоящему, когда уже и "МАЗа"-то не было, а была только груда частей,
узлов и деталей, едва уместившаяся на стендах.
Тут он увидел все его раны, болячки и язвы, все сколы, забоины и
трещины, все погнутости и вмятины и его святая святых - рабочие поверхности
цилиндров, бывшие когда-то зеркальными, а теперь покрытые нагаром и сыпью.
Тогда он понял, что никуда не уйдет.
Он сел на бетонный пол в мастерской и горестно замотал головой. - Ах,
сука...
Ни черта он не понимал, тот, кто ездил на этой машине, а другие, кто
понимал, пришли потом, и, конечно, им было уже не совестно "раздевать",
растаскивать по кускам искалеченное существо, которому вряд ли воротишь и
жизнь, и прежнюю силу. Пронякин не стал распутывать концы, он просто пошел к
тем, на кого намекнул Мацуев, и попросил их вернуть детали, снятые с его
"МАЗа". Одни вернули их, стыдливо и молча. Другие потребовали доказательств
и хорошо, с большим чувством, посмеялись над ним. Впрочем, они легко
соглашались на обмен.
Но ему пока нечем было меняться, и он присмотрел и обшарил несколько
автомобильных и экскаваторных свалок, где можно было кое-что разыскать, если
не брезгать и ковыряться часами, разгребая щепкой мусор и гниль, и если
потом отмыть детали в бензине, опилить заусеницы или сделать наплавку и
отшлифовать на станке. Он оставлял себе то, что садилось впритирку,
остальное шло в оборот и понемногу, по крохам, заполняло пробелы в дефектной
ведомости.
Понемногу и все эти шесть тонн металла, пластмасс и резины приобретали
рабочий облик и благородный рассеянный блеск деталей - когда Пронякин и
слесари убирали с них черную маслянистую грязь и нагар, когда смывали накипь