"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу автора

... Следователь оказался в гимнастерке без погон и с розовым пробором в
седеющих волосах. В наши дни так странно видеть человека в гимнастерке и с
пробором. "Специально, чтоб перхоть разводить", - подумал Пронякин, глядя на
него твердо и прямо. Следователь не стал мучить больного формальностями и,
раскрыв на коленях дерматиновую папку, приступил к делу.
- Вы, наверное, знаете, что ведется следствие по поводу несчастного...
по поводу того, что случилось с вами?
Пронякин не ответил.
- Есть несколько невыясненных обстоятельств. Если не ошибаюсь, у вас
была машина грузоподъемностью в пять тонн... что соответствует по нормам
безопасности, установленным для Лозненского рудника, примерно объему одного
ковша гусеничного экскаватора.
- Все верно...
- Так. Но есть основания предполагать, что вы везли больше.
Пронякин молчал. Он знал свой ответ наперед и думал вовсе не об этом.
Ему было странно и обидно думать, что о том, что делали они с Антоном и что
случилось с ним, нужно было врать или отмалчиваться.
- Правда ли то, что я говорю? - спросил следователь.
Пронякин вспомнил лицо Антона в остекленной кабине, его разметавшийся
чуб и капли дождя на шее и на тельняшке.
- Нет, - сказал он облизывая пересыхающие губы.
- А вспомните получше.
Пронякин опять вспомнил, как они стояли над забоем после взрыва, и
туманное солнце, и синьку, падающую с грохотом в кузов.
- Вспомнил... - сказал он. Следователь склонился к нему. - Там и ковша
не было.
Следователь смотрел на него жестко и испытующе. Это был уже не молодой
человек, но молодой следователь, он еще не разуверился в теории "силы
взгляда" и не учел, что лицо Пронякина наполовину закрыто бинтом и стянуто
швами.
- Машинист дал показания, что он насыпал вам полтора ковша.
- Он мог бы и три назвать, - ответил Пронякин не сразу.
Боль опять подкралась к нему и набросилась, захлестывая горло
раскаленным ошейником.
- Да ковши-то бывают разные... Можно с верхом насыпать, можно
недосыпать - все одно, считается ковш. Водитель же чувствует, сколько он
везет.
- Пронякин, - сказал следователь, - почему вы не хотите помочь
следствию? Ведь это как будто в ваших же интересах.
- Вы моих интересов не знаете, - сказал Пронякин. - Вы вот что... Вы не
спрашивайте... Вы лучше слушайте. На большой-то разговор меня не хватит...
Один я во всем виноват. Так и пишите.
Следователь взглянул на него с ожиданием.
- Пишите, мне врать не к чему. Говорили мне... кто постарше: "Не
лихачь, ты еще дизель-самосвал плохо знаешь", - я лихачил... Говорили мне:
"В дождь не езди"... Мацуев самолично предупреждал, - я ездил. Машинист
предлагал мне: "Отсыпь полковша", - не отсыпал... Вот так оно и получилось.
Кого же винить, как не меня?
Следователь быстро записывал за ним. Потом он провел рукою по лбу и
сказал: