"Александр Власенко. Дикая звер, железная фрау и летающая тарелка ("Секреты опытного дрессировщика") " - читать интересную книгу автора

почти, а то и совершенно напрасным. Русский человек в силу, наверное, своей
избыточной эмоциональности и все заслоняющей сердечной широты в обучении
требует особого подхода. Слово, начертанное на бумаге, он воспринимать-то
воспринимает, но - как пришедшее из иного мира, то есть с реальностью
сопоставить его он далеко не всегда способен. Устная речь для него, умеющего
виртуозно передать суть сколь угодно сложного вопроса (да хоть бы и
философского!) посредством ограниченного набора всем знакомых выражений,
имеет слишком много смысловых оттенков и подтекстов, из которых он наверняка
выберет не тот, что нужен, а только близкий к его собственным, чуть ли не
сызмальства определившимся взглядам. (Кстати, неспроста кем-то исключительно
верно было подмечено, что у нас в народе каждый и так знает, как надо
дрессировать собак, воспитывать детей и управлять государством. Жаль лишь,
не у любого это равно хорошо получается.) Наглядный пример в ходе занятия
впечатляет люд почти всегда гораздо больше. А вот понятнее всего исконному
русаку становится, если дозволить ему изучаемый предмет пощупать своими
руками. Похоже, что наше национальное чувство - осязание. Потому лучше всего
до русских мозгов смысл доходит через руки. Ну а если при этом, согласно
общепризнанной оригинальности менталитета, истинно наш человек с размаху
чего-нибудь напортачит - тогда уже доходит через другое, более
чувствительное место, откуда и пошло неизвестное остальному миру понятие
"задний ум".
Что же до фрау Лолы, то она с превеликой готовностью восприняла мое
предложение о занятиях без собаки. Даже выразила сомнение, хватит ли ей
всего двух таких уроков. И представьте себе, не только под моим наблюдением,
но и самостоятельно, по пятнадцать минут в день - об этом мне тайком
докладывала ее горничная - тщательно отрабатывала удары стеком, сбивая
разложенные на низкой мебели бумажки, тренировалась дергать разными
способами поводок, к которому вместо собаки была привязана диванная подушка,
вызубрила полагающиеся жесты и команды на немецком языке. А когда я,
оценивая итоги домашнего задания, заметил ей, что команды следует
произносить выразительнее, меняя громкость и тон в зависимости от ситуации,
и порекомендовал упражнения перед зеркалом, пунктуальная женщина, несмотря
на занятость, честно выкраивала каждый вечер еще по четверти часа,
отправляла горничную с Байкалом на прогулку (чтобы не травмировать собачью
психику), а сама в голос кричала, рычала и шипела на свое отражение,
добиваясь необходимой убедительности. Зато через три дня по этой части у
меня не осталось ни малейшей к ней претензии.
Разные бывали у меня клиенты, в том числе и такие, кто по многолетней
привычке начальствовать подавал команды собаке тем же ровным и бесстрастным
голосом, что и приказания своим подчиненным по службе. Давно сложившийся
стереотип в дозировании наружного проявления эмоций взрослому человеку
преодолеть очень трудно. И "разговор с зеркалом" для этого - лучшая форма
аутотренинга. Но изо всех одна только фрау Лола вырабатывала правильные
интонации указанным способом вне моего контроля. Другим то ли неудобно было
лицедействовать наедине с собой, то ли несолидно, либо они считали, что
обойдутся и так, однако же из-за недостаточной предварительной
подготовленности у них и дрессировка впоследствии шла не в пример корявее.
Рассказывать о том, как продвигалось обучение Байкала послушанию и
следовой работе, в общем-то ни к чему. Все получалось вполне обыкновенно, не
лучше и не хуже, чем с любой другой умной, своевольной и довольно-таки