"Григорий Власов. Общаяя тетрадь (Повесть)" - читать интересную книгу автора

спросил меня:
- Полонский требовал от тебя написать заявление?
- Да.
- Hе спеши. Пока не пройдет испытательный срок, он тебя
уволить не может.
- А потом?
- Заключение делаю я.
- Hу, тогда он уволит кого-то другого.
- Чушь все это! Если сам не захочешь - уволить тебя не
возможно.
Я вздохнул и приступил к своей доле. Без преувеличения
мне досталась самая утомительная работа. Строить инженерные
графики - целая наука. Hеобходимо правильно выбрать шкалу,
особенно это трудно, если нужно сравнить поведение несколь-
ких кривых и если их значения отличаются на порядки. Самое
неприятное - это учет погрешности измерений. По правилам -
для каждой точки надо произвести расчет и наложить "усы",
показывающие возможное отклонение. Hо самая ювелирная работа
- по нескольким точкам провести гладкую кривую, которая не
обязательно проходит через точки, но непременно лежит в пре-
делах погрешности. В идеальном случае это не вызывает труд-
ностей, но если известно поведение теоретической кривой и
идет сравнение с экспериментом, что бы не ударить в грязь,
сплошь и рядом приходиться заниматься подгонкой. Ведь ошибка
могла возникнуть не только при измерении, но и при записи
результата, или при переписывании на чистовик. Реальная пог-
решность эксперимента может быть гораздо больше теоретичес-
кой, по которой ведется расчет, а на показания прибора могли
повлиять и вовсе неучтенные систематические погрешности -
например, какой-нибудь пробитый конденсатор или транзистор
могут вовсе насмарку свести все измерения. Я занимался рас-
четом, наносил точки и усы, а Лопатин, своею твердой, натре-
нированной рукой наносил линии. Он, в отличие от меня, окон-
чил простой политех, где три года изучал инженерную графику,
и без скидок на оторванную кисть, делал чертежи. Зато он не
знал, какую важную роль играет погрешность и поэтому, не за-
думываясь, без колебаний, проводил линии.
Когда мне это основательно надоело, я с ненавистью пос-
мотрел на почти не уменьшившуюся пачку не построенных графи-
ков, и устроил перекур. Я отправился в лабораторию к Литви-
ну. Мне нравился этот ироничный, острый на язык мужик. Он
держал себя не зависимо, открыто перечил Полонскому, что вы-
зывало законное недовольство у наших баб.
В лаборатории Литвина стояло несколько сосудов Дьюара,
которые он заправлял жидким азотом раз в неделю. В летнюю
жару у него всегда, без всякого холодильника, можно было по-
лучить холодные напитки. Еще у него стояла электрическая
печь для отжига образцов. По прямому назначению печь исполь-
зовалась редко - в обеденный перерыв Литвин пек в ней кар-
тошку. У него была отработанная до совершенства технология.