"Леонид Влодавец. Атлантическая премьера (Black Box 1) [B]" - читать интересную книгу автора

парень, способный проделывать некоторые штучки из арсенала японских
ниндзя, но не японец, а стопроцентный еврей; Пушка, огромный негр,
лопавшийся от мышц, способный запросто поднять над головой Малыша в полном
боевом снаряжении, то есть килограммов двести; наконец, единственная дама
в нашей компании - Киска. Я бы лично предпочел называть ее тигрицей или
пумой. Несмотря на то, что фигура у нее могла бы побороться за звание хотя
бы "мисс Техас", а личико было вполне симпатичным, в рукопашном бою она
была опаснейшим противником. Когда в первый день Малыш попытался в шутку
ее обнять, Киска почти неуловимым, молниеносным движением локтя свалила
его наземь, и он пять минут корчился от боли. А когда Пушка, решивший
разыграть джентльмена, хотел было добавить лежачему Малышу, пятка Киски
точно угодила ему в пах, и бедняга тоже пять минут приходил в себя. После
этого Капитан и Комиссар провели с нами первую обстоятельную беседу.
В этой беседе они сообщили, что Киска, в принципе, имеет полное право
убить любого из нас в порядке самообороны, но только в том случае, когда
мы будем ей надоедать. Это, однако, не означало, что никаких сексуальных
контактов с Киской не должно быть. Напротив, в служебные обязанности Киски
это входило. С десяти до одиннадцати вечера и с шести до семи утра каждый
из шести мог подойти к Киске со своей проблемой.
Жили мы здесь в маленьком домике в комнате десять на двадцать футов. Шесть
коек стояли в ряд, изголовьем к стене, а седьмая, Кискина, - вдоль
противоположной стены, между двумя окнами. Никаких ширм или занавесок не
было. Киска спокойно и без эмоций раздевалась донага, ложилась на койку и
зажигала лампочку, стоявшую на тумбочке. Верхний свет тушили, и в течение
часа, каждый, кто недостаточно утомился за день, мог прилечь к Киске и,
как выражался Капитан, "сбросить давление в баках", а остальные -
полюбоваться на эту процедуру и подождать своей очереди. За порядком
смотрели Капитан и Комиссар, спорить с ними никто не решался. Они
выкликали желающих, начиная справа или слева. Слева стояла с краю моя
койка, справа - Камикадзе, дальше лежали соответственно Малыш и Пушка, а в
центре - Капитан и Комиссар. Они, как правило, подходили к Киске
последними - и не прогадывали, ибо именно с ними наша благодетельница
обычно удовлетворялась сама. Непременным условием было применение
презерватива, а также предварительное омовение. Утренний сеанс был для
тех, кто решал потратить лишний час сна на усмирение утренней эрекции.
Ровно в шесть автоматически включалась лампочка, гасшая в семь, и это
означало, что Киска открыта для утреннего посещения.
Надо сказать, что подобный порядок, от которого, наверное, уже отвисли
челюсти у всех пуритан, готовых разразиться гневом и яростью по поводу
сущего разврата и прелюбодеяния, был лишь поначалу непривычен и
воспринимался как какое-то развлечение. Когда прошел месяц наших
тренировок, которые день ото дня становились все интенсивнее, изощреннее и
вызывали все большую усталость, число желающих оказывалось невелико. Да и
Киска, хоть и не отказывала, стала еще более безразличной к сексу, чем
ранее.
Утро начиналось с того, что мы в семь часов вставали и, надев спортивные
костюмы, бежали на стадион, до которого было примерно полмили, а после
этого - десять стандартных кругов по стадиону в среднем темпе.
Пробежавшись, приступали к упражнениям, которые были скомпонованы из
разных систем гимнастики: йоги, ушу, цигун и еще чего-то. Потом шли