"Леонид Влодавец. Адская рулетка (Black Box 4)" - читать интересную книгу автора

- Да, ложился ты, Родион. Впору, как твой тезка Раскольников, с топором за
процентщицами охотиться.
- Да-а, сейчас поохотишься. Процентщиков хоть и валят помаленьку, но не
топорами. Самый паршивый пистолет, на семи делах запачканный, - не меньше
полтыщи баксов. И потом - это не для меня. Не сумею.
Неврастеник-интеллигент. И вообще - неудачник от рождения.
- Брось ты, Родя, не втаптывай себя в грязь. Тебе ж сорока еще нет.
- То-то и оно, что уже почти есть. А ты объявления о приеме на работу
видел? Кого фирмачи приглашают? "До 35 лет, в совершенстве владеющих
английским языком". И, заметь, никому не нужны инженеры. В лучшем случае -
сантехников ищут.
- Наштамповали вас при Советской власти с избытком, это правда.
- Каких с избытком, а каких и нет. У меня, между прочим, двенадцать
авторских свидетельств. Диссер до сих пор под грифом "секретно". Сунься я
в ОВИР - завернут тут же.
- Фигово. Я думаю, на Западе ты бы пошел.
- Раньше бы! Было б лет двадцать пять, ну, тридцать... Знать бы, как оно
повернется - в евреи бы записался, честное слово! А сейчас, даже если и
выпустят, мне там не прижиться. Дворником или садовником возьмут,
мусорщиком, может быть. Говорить без акцента меня уже не научишь, а там на
человека с ломаным языком и без больших денег ни одна фирма не станет
смотреть.
- Да, положение... Дачу эту тебе будет туго продать, прямо скажу. Поселок
неохраняемый - раз. Участок всего шесть соток - два. Вода далеко - три. В
этом месте если за сотку тысячу баксов дадут - радоваться надо. Только вот
кто даст, не знаю. Я лично - пас. Не куплю, извини. И сама постройка,
скажем так, на живую нитку склеена. Сейчас под словом "дача" понимается
уже совсем другое. То, что у тебя, - это садовый домик. Ты не обижайся, но
у тебя ее смог бы купить только такой же пролетарий, как ты. А они сейчас
все без зарплаты и без работы. Разве вот соседи расшириться захотят. Не
интересовался?
- Соседи... Анна Григорьевна сама предлагала мне ее участок купить. А
Виктор, который слева, свой участок уже кому-то загнал. Но этот мужик,
которому он продал, только весной из загранки приедет. А я до весны не
дотяну - с голоду сдохну или повешусь.
- Ну, это ты брось, Родя! Что, ты один такой? Народ крутится, вертится,
зарплату не получает, но живет. Неужели ничего нельзя найти?
- Наверно, можно... Только так это похабно, я тебе скажу. И потом, я ж на
работе числюсь все-таки. На биржу труда не запишешься. А уходить - боязно,
кто его знает, как еще повернется.
- Короче, тебе и птичку съесть, и в кресло сесть хочется. Прав ты,
конечно, насчет интеллигента. Самое вредное, что у нас есть, - это
интеллигенция. Поваляться на диване, размышляя о страданиях народа,
потрепаться на кухне, побрюзжать - это она может. А зад от дивана
оторвать, повертеться хотя бы ради собственного выживания - лень. Но мало
того, что они сами себя устроить не могут, так еще и другим на мозги
капают: "Ах-ах! Это аморально! Ах-ах! Это неблагородно! Ах-ах! Это против
исторических традиций!"
- Ладно, - произнес со вздохом Родион, - что ты мне лекции читаешь? Я сам
все это сто раз в голове проговаривал. Но себя переломить не могу. Мне вон