"Леонид Влодавец. Адская рулетка (Black Box 4)" - читать интересную книгу автора

ничего не болит. Зато появилось ощущение жажды.
Еще секунду назад я ее не чувствовал. Не в пустыне ведь находился. Но тут
в один момент во рту пересохло. Слюна будто испарилась, и язык приварился
к нёбу. Мне хотелось холодной воды. Было желание осушить один стакан, два,
три, десяток, ведро, бочку, цистерну, целый танкер. А еще лучше, если б
мне дали шланг, подключенный к водопроводу, и позволили пить, пить, пить
не отрываясь.
Осуществить эту мечту было нетрудно. Вода была в пяти шагах. К нашей
"камере" примыкал санузел (хулиганистая Вика называла его "ссанузлом"),
где имелся умывальник. К крану был подключен специальный фильтр
производства фирмы "Теледайн", который, по уверению производителей,
превращал обычную водопроводную воду в нечто экологически чистое. Всего
пять шагов - и хоть залейся этой водой. Непроизвольно я двинулся в этом
направлении. Ноги сами понесли, но мозг вовремя вспомнил и рявкнул:
"Нельзя! Ни в коем случае!" Я ощущал на себе почти такое же воздействие
разнонаправленных векторов, как во время первого стояния перед алым
прямоугольником двери там, в искусственной реальности "дурацкого сна". Но
если тогда я пошел вперед, преодолев силу страха, то здесь мне пришлось
заставить себя идти назад, прочь от двери, преодолевая могучую силу
соблазна.
Я опять поглядел на Вику. Озноб у нее прошел. Теперь ее мучил жар. В
комнате было по-прежнему прохладно. И какие-то клетки Викиного мозга,
освободившись от воздействия дурмана, путались и не понимали поступавших к
ним сигналов от нервных окончаний. А может, эти самые рецепторы, подобно
перевербованным агентам-двойникам, гнали в мозг стопроцентную дезуху.
Точно так же, как мои убеждали меня, что организм испытывает недостаток
влаги.
- Душно! - прохрипела Вика, сбрасывая одеяло. - Открой дверь!
- Нельзя! - сказал я. - Нельзя вмешиваться! Все должно идти как идет.
Озноб кончился, и жар пройдет.
Вдруг меня осенило. Приступы всяческих раздражающих или угнетающих
факторов длились почти равные временные отрезки. Минут десять каждый. А
раз так, то и следующие, наверно, будут такими. Но если точно знать, что
через десять минут недомогание сойдет на нет, то терпеть будет легче.
Как раз в это время напавшая на меня жажда прошла сама по себе. Рот
заполнился слюной, сухость исчезла, язык стал нормально поворачиваться. Я
сглотнул слюну и тут же ощутил нарастающую зубную боль. Проверяя свою
гипотезу, засек время. 9.34! Ну, если я прав, то зубы перестанут ныть
примерно без четверти десять.
Боль, конечно, от этого не уменьшилась. Напротив, пошла по нарастающей.
Сперва заболел один из коренных, потом тот, что торчал рядом с ним, потом
еще один. Противной, ноющей, тупой болью, сопровождающейся назойливым
желанием схватить спичку или иголку, расковырять все дупла или вообще
клещами выдрать к чертям, невзирая на угрозу сепсиса. Но я заставил себя
сидеть спокойно и глядеть на часы. Минуты казались длинными и тягучими,
гораздо легче было смотреть на секундомер. Там цифирки менялись
быстренько. Желание расковырять, выдрать к черту сохранялось и даже
усиливалось. Особенно острым оно стало на самой последней минуте. При этом
следить за циферблатом оказалось очень сложно. Я уже засомневался в
верности своей гипотезы. Но боль исчезла в 9.46, я ошибся не больше чем на