"Леонид Влодавец. Адская рулетка (Black Box 4)" - читать интересную книгу автора

- Государь-то Петр Лексеич зело до иноземного всякого охоч, не для
окаянства какого ходим, науки для...
- Ох, мню я, Лексашка, что сии науки блудом зовутся! Никишка-то Зотов тож
повеление имел грамоте учить, а каково учит? Ныне Петруша и дня единого
без пития не проживает! Ведь уж не дитя малолетнее, в рост да в разум
пошел, неколико времени минет - отцом станет, а у вас все потехи да
веселье: в барабаны лупите, палите да Яузу баламутите... Уж ладно, мое
дело вдовье, так хоть бы вы, лиходеи, усовещевали его... Ведь душу загубит
во блуде сем!
- Да куды нам-то, матушка! С ничтожеством-то нашим, да государю перечить?!
Государь во гневе буен, не то сказать, мигнуть супротив его страшно!
- Боишься ты его, пирожник окаянный! Кабы не знала, что он тебя от прочих
отличает, давно б велела со двора взашей гнать! Не ты ли, бесстыжий, его
на прошлой неделе токмо что не за волосья пьяного волочил до опочивальни?!
Да за предерзостное такое действо тебе и голову-то на рожон воткнуть мало!
Мне и то ведомо, что как он изволит сверху меры испивать, так уж ты его и
Петрухой кличешь, аки холопа. Было ли сие? Ответствуй, рожа твоя бесстыжая!
- Так ведь упасения для, матушка! Сами же сказывать изволили, чтоб коли
случится где быть в чужих людях, то величества его не открывать...
- Охи скользок ты! Веди-ка в опочивальню государеву, гляну на него да
перекрещу, пожалуй, дабы бесы его, спящего, не одолели... Вперед ступай со
свечою да смотри не запали чего, греховодник...
- Вот, матушка-государыня, извольте глянуть, почивает...
- Сколько ж выпили-то вы, полуношники?
- Государь-то не велел сего открывать, гневаться будет...
- Ништо, коли и поколотит тебя, есть за что. Сказывай, бездельной!
- Да фряжского, матушка, стопы две пригубили, не более...
- Врешь, изверг! За дитё малое меня почитаешь?! Нешто я по духу не
различу, каково вы винишше пили?! Гданское, поди, зелено вино, да не по
единой стопе... Идолище! На колени пади, холоп!
- Не погуби, матушка!
- Ох, когда б Петруша не почивал, так отходила б я тебя батожком, чтоб
тебе, пустомеле, до Страшного суда памятно было! Не ко времени, до
завтрева погодим. Поди за дверь да не пущай никого, коли меня спрашивать
будут!
- Слава тебе, Господи, уполз, змей подколодный... Ишь, спит-то как
Петрушенька! Постеля-то мала, мала... Ныне иную надобно, дабы ноженьки-то
не свисали... Ох ты, ж, дитятко рожоное, пошто ты так матушку-то
тревожишь? Ведомо ль тебе, каково мне стало тебя выносить, да родить, да
от болезней и иных напастей уберечь?! Каково твое царенъе-то будет?
Сонька-срамница ведь, поди, и сном, и белым днем воочию гибель твою
видит... Все мне в ней не по нутру, прости мне. Господи, грех велик! А
ведь сестра единокровна тебе, мне - падчерица. Вот пойди меж вами свара,
так и бед не оберешься! Иноземцы того и ждут, чтоб Смутно время вдругорядь
объявилось да крови христьянской поболе пролилось. Васька Голицын многи
тыщи людей под Крым повел, а сколь привел оттуда? Добро, коли половину!
Меж стрелец, сказывают, подметны письма чтут, сабли на тебя точат, а ты
все в иноземны игрушки с Фрянчишком играешь да городы своеручно, как
работный человек, ладишь! Ох, боязно же мне за головушку твою, Петруша,
ох, боязно! Дай тебе Господь эту-то ночь добро переночевать... Экой ведь