"Леонид Влодавец. Мародеры." - читать интересную книгу автора

слегка подвыпившие тусовщики ввязались в месиловку на Смоленской площади,
побуянили от души, поскандировали вместе с маляровскими комсомольцами
"Банду Ельцина - под суд!", перевернули несколько киосков, соорудили
что-то вроде баррикад, поорали "Слава России!" в компании баркашовцев, а
потом пошли к какому-то другу, который жил поблизости от Арбата. Там
переночевали, с утра похмелились, послушали "Deеpesh mode", от которого
были тогда без ума, сходили на Арбат в чебуречную, купили пару бутылок и
вновь отправились к тому же другу. Погуляли до вечера. Одни приходили,
другие уходили, а Никита оставался и пил. Потом пришел еще один парень и
сказал, что на Крымском мосту бьют ментов. Но Никита к этому времени был
уже в нетранспортабельном состоянии. Пожалуй, крепче напился, чем Аллин
Андрей. Может, оно и к счастью. Потому что остальные, скорее случайно, чем
сознательно, затесались в толпу, которая сгоряча двинулась на "Останкино".
Один оттуда попал в морг, другой - в Склиф. Остальные пришли в шоке.
Никита все, что было утром, смотрел по телевизору, к тому же с похмелья. А
пушки бухали совсем рядом. Громко, так, что стекла дребезжали. На экране
снаряды долбили стены, а из окон Дома Советов понемногу вытягивался черный
дым. Позже его можно было увидеть и в окно...
Повестку он получил в начале октября и вскоре уже находился в карантине
одного из мотострелковых полков.
Потом попал в учебку, где стал обучаться на сержанта, командира отделения
на БТР. Через полгода вернулся в полк, где еще полгода служил более-менее
спокойно. Конечно, младшему сержанту могло бы прийтись и туже, если б в
части была крутая дедовщина. Такая, о которой пишут в газетах и
рассказывают легенды будущим призывникам. То ли в этом полку "деды" были
не такие, как в других, то ли СМИ привирали насчет того, что "деды"
свирепствуют везде и всюду. Наоборот, Ветрову они даже помогали
командовать, точнее, командовали за него. От него требовалось одно:
поменьше выступать, побольше прикрывать и, конечно, никого не закладывать.
И еще требовалось еженощно рассказывать "дедушкам" что-нибудь интересное,
если на улице шел дождь и им было в лом идти за забор, где располагалась
общага ткацкой фабрики. А тут еще одно счастье подоспело: после годичной
отсидки в дисбате в родную роту вернулся парень по кличке Штопор, который
когда-то жил в одной коммуналке с Никитой и был его школьным другом.
Поскольку Штопор был мужик крутой и конкретный, а "старики" это хорошо
помнили, ему было достаточно легко убедить народ в том, что его "зёма" -
их ровесник, уже давно вышел из молодого возраста и заслуживает повышения
в статусе. К тому же этот земляк сильно озаботился тем, что Никита дерется
хоть и отважно, но уж очень неумело. А потому взялся обучать его всяким
ударам и приемам, которые скорее всего были надерганы из разных боевых
искусств или самостоятельно освоены по ходу многочисленных уличных драк, в
которых этот мужик принимал участие с раннего детства. Пользу от этих
уроков Никита ощутил не сразу, но когда увидел, как от его ударов слетают
на пол те, на кого он прежде и глянуть косо боялся, - порадовался. Да и
вообще стал чувствовать себя намного увереннее, начал по-настоящему
командовать отделением, и уже никто не рисковал отсылать его по известным
адресам. К тому же в октябре 1994 года он завершил год службы и оставалось
всего полгода - тогда 18 месяцев служили.
Вроде бы жить да радоваться, дни до дембеля считать. Но только кому-то не
сиделось спокойно. Одним хотелось, чтобы им не мешали жить по-исламски,